— А в доме шума голосов не расслышал?
— Вроде бы нет. Обычная такая атмосфера: утро, люди завтракают…
— Правда? Ну, тогда все нормально. Благодарю.
— Да что случилось-то? Зачем все это?
Рюдзи, с выражением полного покоя на лице, притянул голову Асакавы к себе, и зашептал ему прямо в ухо.
— Ты, я вижу, не болтун, доверять можно. Тебе, так и быть, расскажу. Я сегодня, часов в пять, того… женщину изнасиловал.
Асакава от удивления дар речи потерял. Оказывается, Рюдзи сегодня в пять утра тайком пробрался в квартиру одинокой студентки, изнасиловал ее и, пригрозив расправой в случае жалобы в полицию, прямо оттуда отправился в школу. Боясь, что домой уже нагрянули полицейские, он попросил Асакаву позвонить и разведать обстановку.
С того дня они стали чаще разговаривать. Разумеется, Асакава никому не рассказывал о проделках Рюдзи, который через год взял бронзу по толканию ядра на всеяпонской школьной спартакиаде, а еще через год поступил прямиком на медицинский факультет университета К. Асакаве же только следующем году ценою пота и слез удалось пробиться на литературный факультет престижного университета.
Асакава прекрасно понимал, чего хочет на самом деле. Ему действительно хотелось, чтобы Рюдзи сам посмотрел это злополучное видео. Все-таки со слов всего не поймешь, и свой опыт и знания ему приложить будет нелегко. Но элементарная этика не позволяла ради собственного спасения подвергать опасности других. Внутренний конфликт был налицо, но положи два решения на весы, и сразу поймешь, какая гиря тяжелее. Ясное дело — чем больше возможность выжить, тем лучше. И все же… В голове снова всплыл вопрос, которым он нередко задавался: как его вообще угораздило оказаться в друзьях у такого типа? Благодаря интервью, за годы работы в газете ему удалось познакомиться с таким количеством людей, что и не сосчитать. Но чтобы вот так запросто сидеть, выпивать и говорить по душам — кроме Рюдзи никого нет. Одноклассников, конечно, сколько угодно. Подумав, что где-то в глубине души у него есть нечто, позволяющее спеться с извращенностью Рюдзи, Асакава засомневался сам в себе.
— Ты это… торопись. Времени-то мало, всего шесть дней, так?
Рюдзи схватил Асакаву за руки и сжал их. Здоровый, однако…
— Видео мне покажи, пока не поздно! А то сам загнешься, а мне тут одному прозябать, врубаешься?
Продолжая ритмично массировать руку Асакавы, Рюдзи, цапнул вилкой нетронутый чизкейк, целиком сунул его в рот и принялся смачно пережевывать. Видимо, он не имел привычки жевать с закрытым ртом, и от вида тающей во рту и смешивающейся со слюной еды Асакаву стало поташнивать. Ну и картина! Здоровенный коренастый детина с квадратной рожей чавкает пирожными, гребет руками лед из стакана, да еще нарочно грызет его с оглушительным хрустом.
Асакава решился. Все! Кроме этого парня положиться не на кого.
Иметь дело приходится с неопознанным зловредным призраком, и обычному человеку тут не справиться. Посмотреть видео и при этом не потерять присутствия духа под силу только таким как Рюдзи. Яд ядом лечат. Иного способа нет. Если Такаяме и выпадет судьба умереть, кому какое дело? Те, кто кичится своим желанием полюбоваться на конец света, все равно долго не живут.
Так, убеждая самого себя, Асакава старался доказать правомерность вовлечения абсолютно стороннего человека…
2
Домой к Асакаве они поехали на такси. От Роппонги до Кита-Синагава, если нет пробок, ехать не больше двадцати минут. В зеркале отражалось только лицо водителя. Положив руку на руль, он молчал как рыба и даже не пытался заговорить. Хотя вообще таксисты известны своей любовью поболтать с седоками. Не поймай тогда Асакава такси, не пришлось бы расхлебывать всю эту мистическую кашу. Он с сожалением вспомнил то, что произошло полмесяца назад. Надо было тогда потерпеть, купить билет, потолкаться на пересадках, но ехать домой на метро.
— У тебя дома кассету переписать можно? — спросил Рюдзи. По профессиональной привычке Асакава на всякий случай держал дома две видеодеки. Одну купил, когда видео еще только входило в моду, и работает она со скрипом, но кассету переписать хватит.
— Можно.
— Да? Тогда первым делом мне перекатай. Хочу дома несколько раз просмотреть — может, чего и нащупаю…
Настырный парень, — подумал Асакава. После всего пережитого, эти слова тут же придали ему смелости.
Они решили вылезти из машины возле Готэнъяма Хиллз, а дальше пройтись пешком. Десять минут десятого. Вполне возможно, что жена и дочка еще не спят. До девяти Сидзука обычно купает дочь, потом ложится баюкать, но чаще всего сама засыпает вместе с ней. А если заснет, то из-под одеяла уже и не вытащишь. Раньше Сидзука, стараясь по возможности выкраивать время на разговоры с мужем, оставляла ему записку «Разбуди меня». Вернувшись с работы, Асакава примерно повиновался, уверенный, что жена сама горит желанием встать, и пытался ее разбудить. Но, куда там, пушкой не разбудишь! А станешь настаивать — еще начнет руками махать, словно муху назойливую отгоняет, лицо кривить и ныть на весь дом. Вроде уже и проснулась наполовину, а сон все равно утягивает, так что хочешь, не хочешь — а приходится отступать. Сначала Асакава перестал обращать внимание на записки, а потом Сидзука и сама перестала их оставлять. Минуло девять часов — как раз то время, когда Сидзука и Ёко погружаются в безмятежный, никем не нарушаемый сон. А в теперешней ситуации это только к лучшему. Такаяму Сидзука терпеть не может. Что ж, ничего удивительного, можно даже причину не спрашивать… «Все что угодно, но чтобы этого человека в доме не было!», — Асакава и сейчас помнит, с каким лицом она это сказала. Но это во-вторых, а главное, чтобы Сидзука и Ёко ни сном, ни духом не прознали о злосчастном видео.
В квартире было тихо, темно, в прихожей чувствовался пар и витал легкий аромат мыла. Похоже, они только что, с полотенцами на головах, залезли под одеяло. Приложив ухо к двери спальни и убедившись, что жена и дочь спят, Асакава проводил Рюдзи в гостиную.
— А девочки что, уже баиньки? — с явным сожалением спросил Рюдзи, но Асакава только зашипел и приложил палец к губам. Сидзуку обычно так просто не разбудишь, но она может почувствовать чужое присутствие и ненароком встать.
Асакава соединил две видеодеки проводом и вставил кассету. Перед тем как нажать на «плей», посмотрел в лицо Рюдзи, молча проверяя его решимость: что, и вправду будешь смотреть?
— Ты чего? Включай давай! — поторопил Рюдзи, не отрывая глаз от экрана. Асакава всучил ему пульт, встал и отошел к окну. Смотреть не хотелось. По-хорошему, конечно, надо бы еще и еще раз просмотреть и спокойно все обдумать, но дальше расследовать — никаких душевных сил не хватит. Нет уж, довольно! Что угодно, только не это. Асакава вышел на балкон, закурил. После рождения дочери он дал жене обещание не курить в доме и до сих пор ни разу не нарушил. Все три года после женитьбы они умудрялись поддерживать нормальные отношения. Да и не мог он игнорировать мнение жены, подарившей ему такого милого и замечательного ребенка.