– А они дома? Может, им позвонить, предупредить, что ты не одна приедешь?
– Можно и позвонить.
– Так позвони!
Господи, вот зануда… Легкое раздражение скользко шевельнулось внутри, махнуло рыбьим хвостом. Нина достала из сумки телефон, кликнула номер матери:
– Мам, привет…
– Ой, Ниночка, как ты? Чего-то давно не звонила…
– А папа дома, мам?
– Да дома, дома, куда ж ему деться… Сегодня с ночного дежурства пришел, завтра и послезавтра весь день дома будет. А чего ты спросила, Нин?
– Да ничего. Я сейчас к вам приеду. Вернее, мы приедем…
– Ой… Ой… Да как же, Нин… Да мы ж не готовы, и в квартире не прибрано… Что же твой Никита о нас подумает? Давай, может, завтра? Я в магазин сбегаю, стол накрою, все честь по чести…
– Мы сейчас приедем, мам. С Витей.
– С Витей? С каким Витей?
– Так зовут моего парня, мам.
– А… Так его ж вроде Никитой…
– Он Витя, мам. Ты что, не слышишь меня? И пожалуйста, не надо со столом суетиться! Мы есть не хотим, поужинали в кафе. Мы просто в гости. Мы с Витей, мам… – сделала она еще раз акцент на имени.
– Ага, ага… С Витей… Ну, с Витей так с Витей, поняла. Пойду отцу скажу, чтоб он его ненароком Никитой не назвал. Ну, ты даешь, Нин, вообще-то! Уже с Витей, главное… Хоть бы предупредила!
– А я что делаю? Вот, звоню тебе, предупреждаю. Приедем, говорю.
– Да я не о том… Когда успела кавалера-то поменять? Уж и не знаю, как отцу объявить… Ругаться ведь будет! Скажет, Нинка по рукам пошла…
– Да все нормально, мам… Все, мы уже едем, ждите.
Полуобернувшись к Вите, Нина произнесла чуть насмешливо:
– Ну, чего сидишь? Поехали на Слободскую, они ждут… Это в старой черте города, за мостом, я тебе покажу.
– Ага, ага… – почти с той же интонацией, что и мама, растерянно проговорил Витя. – Только надо, наверное, в супермаркет заехать, шампанского взять… И чего там еще, не знаю… Торт, конфеты? Цветы?
– А ты что, предложение будешь делать – с цветами? Просить моей руки и сердца?
Спросила Нина с усмешкой, а Витя уставился на нее вполне серьезно, взмахнул белесыми поросячьими ресничками.
– А можно, Нин?
– Что можно?
– Ну, предложение…
– О господи, Вить… Ты собираешься во всем у меня разрешения спрашивать?
– Нет, нет… Что ты, я не такой вообще-то. Ну, в смысле, не тряпка и не подкаблучник. Растерялся просто… Я ж первый раз в жизни, чтобы вот так… Чтобы все серьезно, серьезнее некуда… Смотрю на тебя и правильных слов не могу найти. Дурак дураком…
– Ладно, поехали. Родители там ждут. Сам же хотел.
– Да, да…
Наверное, зря она так с ним. Грубо получилось. Нехорошо. Надо срочно исправлять ситуацию.
– Ты им обязательно понравишься, Вить, не переживай! Они у меня люди простые, без особых требований!
– М-м-м… Ладно, успокоила. А то я и впрямь чего-то… Очканул слегка.
– Ты сам напросился!
– Да, конечно… И все равно – не в своей тарелке себя чувствую. Как хоть это бывает, когда с родителями знакомишься? Какие слова надо говорить? Нет, точно, не моя тарелка…
– Да нормальная будет тарелка! И чашечка кофе будет, и какао с чаем. И даже стакан, думаю, найдется, и что в стакан… Говорю же, они у меня люди простые.
Так и заявились на порог родительской квартиры – с тортом, с бутылкой вина, с деликатесной снедью, которую Витя нахватал с перепугу в супермаркете. Хорошо хоть от цветов отговорила, сославшись на мамину якобы аллергию. А то бы уж совсем как писаная картина счастливого сватовства. Так, играючи, и впрямь не заметишь, как замуж выскочишь! Смешно…
А родители-то, видать, готовились, приоделись в спешке. На маме кофта новая, трикотажная, вся в черно-белых загогулинах типа «под зебру» – где она ее только выкопала… На рыночной, наверное, что ни на есть копеечной распродаже. Складки на животе обтянулись, выпучились жирными бугорками. Стоит, улыбается немного растерянно, исподволь разглядывая Витю. А в глазах явное разочарование плещется. Думала, наверное, дочка красавца-молодца приведет! Размечталась…
Зато папа – молодцом! Тоже принарядился, новую клетчатую рубаху надел. Причем неглаженую, с бросающимися в глаза вмятинами от упаковочной картонки. Шагнул вперед, протянул Вите руку:
– Ну, будем знакомы… Меня Владимиром Ильичом кличут, как Ленина. Можно и запросто звать, дядя Вова, я не обижусь.
– Очень приятно… А я Витя! – бросился Витя к папиной руке, как к спасательному кругу.
– А это жена моя, Лидия Васильевна.
– Очень приятно, Витя…
Нина едва сдержала нервный смешок, наблюдая, как Витя пытается расшаркаться перед мамой. То ли книксен неловкий делает, то ли просто приседает от волнения. Не знает, куда пристроить пакеты, и они валятся у него из рук по очереди. И оттого еще больше смущается и суетится лишними телодвижениями.
– Вы извините, Витя, у нас и к столу особо ничего нет… Будний день, я даже пирогов не пекла… – засуетилась мать, отступая назад. – Проходите в комнату, почаевничаем. Нина, что ты встала в дверях? Давай приглашай гостя…
– Ну, чай – это само собой, конечно! – рубанул ладонью воздух отец. – А как ты, Витя, к примеру, относишься к тому, чтобы по сто граммов за знакомство, а? У меня тут калгановая настойка есть на чистом спирту, припасена для лучших времен…
– Очень положительно отношусь, Владимир Ильич. Тем более за знакомство.
– О! Слышь, Лид? Наш человек, без выкрутасов! Лид, а ты сообрази чего-нибудь закусить… – пошевелил пальцами в сторону мамы отец. – А ты как, Вить, капусту квашеную уважаешь?
– Вполне, Владимир Ильич. Моя мама на зиму огромную бочку капусты квасит. Большая мастерица по этому делу, между прочим.
– Ну, уж не зна-а-ю… – хохотнул папа, одобрительно глянув на воспрянувшего от свойского обращения Витю. – Наша-то мать, поди, не шибко ей в мастерстве уступит…
– А вот я приглашу вас к маме в деревню, там и сравним!
– А где живет мама-то?
– В Сидельниково, это семьдесят километров от города, по Сибирскому тракту…
– А, знаем, знаем! – радостным хором подхватили родители. – У нас же садовый участок в тех краях! Если на электричке ехать, как раз после Сидельниково наша остановка! Надо же, как удачно совпало! Слышишь, Нин?
– Слышу… – буркнула она раздраженно, проходя в комнату.
Почему-то стыдно стало за родителей – чего так обрадовались? Подумаешь, какое счастье, дочь парня в дом привела! А мама у парня проживает недалеко от садового участка, надо же, какое счастливое совпадение! У папы лицо образовалось, как у именинника, мама носится с тарелками из кухни в комнату, бормочет извинения без устали: