«Легендарные жар-птицы, – тихо сказал Спящий. – Тогда они еще не стали сказкой».
«Тут очень красиво…»
«Добро пожаловать в Анли-Гиссар!» – В голосе Ара были какие-то странные интонации: горечь, торжество и… обреченность. Почему?
Но спрашивать я не стала. Его право. Его ноша.
Мы медленно спускались по ступеням, все еще любуясь этим невероятным творением хейларов.
– Я никогда не видела ничего подобного, – тихо сказала Даша, с восхищением оглядывая Путь Огня. – Это стоит всего того, что пришлось пройти, чтобы оказаться здесь!
– Да, – эхом откликнулась Криона. – Я много чего видела. Красные чертоги нашей драконьей долины прекрасны, но здесь… восхитительно.
– Архитектор – Арвиль, – пояснила я. Не знаю почему, но его достижениями я гордилась. Он вообще стал мне очень близок.
Восхищаться было чем. Зал, по которому мы шли, был облицован красно-желтым авантюрином, наполненным мерцающими искрами, что придавало всему творению поистине волшебный вид. Под потолком висели большие сферы, в которых все ярче и ярче разгорался свет, и если сначала контуры зала были почти неразличимы, то сейчас сияние проникло во все уголки. Играло в камне, бликовало на стеклах витража, без остатка растворялось в темно-бордовых плитах пола и делало их чуть ярче более светлых соседей. И это поражало еще больше.
Зачарованная, я спускалась все ниже и ниже и почти шагнула на двуцветные квадраты кварца, как в голове раздался оклик:
«Ири, стой!»
Я послушно остановилась и ухватила за рукава подруг, недоуменно посмотревших на меня.
«Ты помнишь, что мы параноиками были в плане защиты? – хмыкнул Спящий. – Надо отключить все».
«Как?» – задала вполне закономерный вопрос.
«Все так же, – усмехнулся он. – Слово».
И снова длинная, заковыристая фраза, и с каждым звуком некоторые плиты темнели до цвета запекшейся крови, витражи бледнели и выцветали, а в воздухе проявлялась невесомая паутинка из белых нитей.
– Эт-т-то что? – озадаченно выдала Кри.
– По всей видимости, линии защиты. – Дашка оказалась более сообразительной.
– Верно, – бледно улыбнулась я. Было такое ощущение, будто разом вытянули все силы и я сейчас упаду на пол.
«Это потому, что ты еще и портал открывала, – пояснил Спящий. – Я использую твою ментальную магию. Потому и слабость. Съешь что-нибудь».
– Кри, это магическое истощение.
Я обессиленно опустилась на ступени, и понятливая рыжая вытащила из своей сумки флягу с питательным раствором и упаковку багетов. Съев пару сухарей, я снова почувствовала себя нормальным драконом.
– Какая полезная штука, – с уважением посмотрела на бадейку со сладковатой водой, которая так замечательно возвращала силы.
Ответила Лада, которая переползла с плеча на колени:
– Неудивительно. Странно, если у него было бы что-то иное.
– Не напоминайте, – угрюмо проговорила Криона. – Чтоб этого желтоглазого!
– И почему распереживалась? – спокойно спросила Дарья. – Если помнишь, у нас впереди два варианта развития событий. Или мы тут помрем благополучно, или не менее благополучно разбудим господина этого города и он нас никому не отдаст.
«Конечно, не отдам, – самодовольно подтвердил Ар. – Они мне самому нужны!»
Комментировать слова этого интригана я не стала.
Криона тоже молчала, просто встала и задумчиво оглядела зал.
«Как понимаю, на черные плиты наступать нельзя, нитей тоже лучше не касаться. Верно?»
«Да, – спокойно отозвался Спящий. – Нити активизируют как заклинания, так и просто банальные стрелы, вылетающие из стен. Черные плиты тоже с секретами. Некоторые проваливаются, некоторые испепеляют. Птицы на витражах оживают и разрывают незваного гостя».
От озвученных перспектив мне малость поплохело, но я послушно рассказала девушкам о многочисленных гадостях.
– И это только первый зал, – поежилась Дашка. – Что же там дальше?!
– Хейлары были теми еще параноиками, – вздохнула я. – Так что дальше не легче.
– Ты проявила все это, – указала на Путь Огня Криона. – А можно отключить?
«Можно, – признался Ар. – Но лучше не надо».
Уточнять почему, я не стала. Не хочет, значит, не хочет.
«Ар, получается, что «слово» говорится громко и во всеуслышание. Не сможет ли им воспользоваться кто-то другой? Ведь… и открытие портала, и проявление ловушек – это очень важно».
«А кто сказал, что произнесенное было универсальным кодом доступа? – с иронией поинтересовался ветер моих грез. – Это аварийная система. Одноразовая. У каждого из сотни своя фраза, неповторимая. Так что ничего страшного. Даже если драконы и фейри все расслышали и смогут верно воспроизвести, никакого толку не будет».
«Как у вас все хитро!»
«Мы старались», – сухо ответил Спящий.
– Карта, карта, – пробормотала рядом Дашка. – Смотри, сначала нам по Пути Огня, а потом – в зал бесконечности. Напрягает меня это название…
– Придем и разберемся, – вздохнула я, поднимаясь с едва теплых ступеней и решительно спрыгивая на первый светлый квадрат.
Сделала несколько шагов вперед, нырнула под белоснежную нить и оглянулась на подруг.
Да… они и правда подруги. Даже Дашка, с которой знакомы всего три дня. Почему так?
«Общие проблемы сближают», – выдал умную фразу Ар.
Девушки подошли ко мне и улыбнулись.
Дальше был путь по извилистой, петляющей светлой тропе, пересеченной смертельными ниточками. Мы перешагивали их, уклонялись от них, а временами проползали под ними.
Зал сверкал и переливался, завораживал, отвлекал от безопасной дороги. Приходилось регулярно одергивать друг друга, потому что то одна, то другая, засмотревшись на какую-нибудь диковинку, пыталась пойти к ней.
Видимо, неспроста это было. Слишком уж чаровали детали убранства Огненного, чтобы быть естественными свойствами камня и стекла. А еще пропал Арвиль. Тишина.
Похоже, об этом он говорил еще в лесу. Тело слишком близко, и разум постоянно тянет туда.
До выхода оставалось несколько десятков шагов, я расслабилась и теперь глядела только под ноги, старательно отрешаясь от красоты переливов золота и охры необычной дорожки.
– Как красиво, – услышала я шепот Дашки и встревоженно оглянулась.
Девушка восхищенно смотрела на белоснежно-серебряную бабочку, порхающую в полуметре от нее, и делала шаг за шагом по направлению к крылатой.
– Стой! – закричала я, метнувшись к переселенке. Но поздно… она задела нить.
Под залом раздался высокий звук порвавшейся струны.