Затем она на цыпочках пошла в свою комнату. Доусон спала, накрывшись покрывалом и повернувшись лицом к стене. Холли тихо разделась, чтобы не разбудить подругу, и переоделась в банный халат, который висел на спинке стула, стоявшего между кроватью и столом.

Выходя из комнаты, она взяла тряпичную банную сумку, в которой лежали паста, зубная щетка, полотенце, мочалка, бутылка с жидким мылом, шампунь, кондиционер, коробка со спиралями для отпугивания москитов фирмы «Кобра», зажигалка и старая коробка из-под пилюль «Сукретс», где она хранила травку — последний раз она курила два дня назад.

Но не успела она сделать несколько шагов, как поняла, что неразумно разгуливать вот так среди ночи, когда поблизости может скрываться маньяк. Она поспешила в домик, зашла на цыпочках в комнату детей и стала рыться в коробке от обуви, где Марли хранил свои сокровища: шарики, иностранные монеты, камешки, раковины и прочую дребедень, пока не нашла серебристый судейский свисток, который сунула в карман халата.

Крапауд был неказистым гулким строением из шлакобетонных блоков, с жестяной крышей и покатым цементным полом для слива. С одной стороны здесь находились раковины и душевые кабины, с другой — ряды унитазов за зелеными, открывающимися в обе стороны дверями.

Войдя, Холли сразу же захлопнула дверь, чтобы не впускать москитов. Она посветила фонариком — крапауд был пустым. Она устроилась в своей любимой кабинке, сделала глубокую затяжку и стала светить фонариком на старый «Роллинг стоунз» (в каждой кабинке была полка для журналов), восседая на своем троне. Никакого слива — унитазы были установлены над глубокой, черной и вонючей выгребной ямой, в которую время от времени бросали лайм.

Холли привыкла к такому туалету, но не могла привыкнуть к холодному душу. Она вошла в душевую кабинку, повесила халат на крючок, поставила фонарик на подоконник, повернула кран и стала энергично пританцовывать под струями холодной воды, когда вдруг услышала, как заскрипела входная дверь.

— Помогите, — прошептал едва различимый мужской голос.

Холли выключила воду.

— Кто здесь?

— Помогите… ради Бога, помогите!

Она надела халат, замотала голову полотенцем, схватила фонарик и распахнула дверь душевой кабины.

Во всех концах Кора люди услышали свист. Руфорд Ши первым прибежал в крапауд, в одних трусах, и увидел Холли, которая сидела на полу, положив голову Фрэна Бендта себе на колени. Поясом от своего халата она обвязала Фрэну правое предплечье — кисть у него была отрублена. Руфорд помог ей сделать жгут из ручки от ее мочалки, но к тому времени, когда им удалось остановить кровотечение, они оба были забрызганы кровью и цементный пол под ними стал скользким.

Фрэн пребывал в шоковом состоянии; его кожа была холодной на ощупь, это почувствовала даже Холли, только что вышедшая из-под холодного душа. Трудно было поверить, что он выживет после такой потери крови. Холли укачивала его голову, гладила по лбу и шепотом успокаивала, пока он не лишился сознания. Она заметила, что у Фрэна разбита голова, только после того, как кровь пропитала ее халат и стала просачиваться на колени.

В считанные минуты жители Кора откликнулись на призыв о помощи. Майами Марк побежал к своему грузовику для перевозки овец и подогнал его к крапауду, в то же время были сформированы две поисковые бригады. Одна должна была осмотреть Кор и убедиться, что убийца не скрывается где-нибудь поблизости. Другая занялась поисками руки Фрэна. Ее вскоре нашли в зарослях плюща рядом с крапаудом.

Трое мужчин понесли Фрэна к грузовику, еще один держал его раненую руку на весу. Холли последовала за ними, запахивая на себе халат, у которого больше не было пояса. Она беспомощно наблюдала, как Фрэна укладывают на матрац из пенокартона в кузове грузовика.

Молли Блессингдон, практикующая медсестра, которая работала в миссионерском госпитале, положила отрубленную кисть Фрэна в полиэтиленовый мешок со льдом. Она поехала с Фрэном и еще двумя мужчинами, которые старались держать его в неподвижном состоянии. Холли ничем уже не могла помочь им. Ей оставалось только вернуться в крапауд и снова принять холодный душ, чтобы смыть кровь. Доусон принесла сухое полотенце и одежду на смену, а потом вернулась в хижину ждать полицию.

Марли по-прежнему спал — у мальчика был очень крепкий сон, но Дон проснулась. Холли сказала, что с Фрэном произошел несчастный случай и его отвезли в больницу. Дон спросила, поправится ли он.

— Мы все на это надеемся. Но он очень серьезно пострадал, — ответила Холли.

Она не знала, как долго сможет лгать своей племяннице, но ей хотелось по возможности защитить маленькую девочку от этого кошмара.

Кто знает, правильно ли поступают взрослые, когда говорят детям, что чудовища существуют на самом деле?

Глава восьмая

1

К тому моменту, как Пандер и Коффи прибыли на место убийства, оно уже было скомпрометировано, как старая шлюха. Бендт испустил последний вздох в грузовике по дороге в больницу, так и не придя в сознание. Освободив территорию вокруг строения, Коффи распорядился, чтобы никто не покидал Кор, а затем послал полицейского привести какого-то типа по имени Молчаливый Сэм.

Молчаливый Сэм прибыл на рассвете и оказался долговязым колченогим бладхаундом, с выразительными, полными скорби глазами и мордой, невероятно мрачной даже для бладхаунда. По словам Берта Рейбаха — владельца, который был одновременно и инструктором, такого же высокого и колченогого, но не настолько мрачного мужчины, в желтовато-коричневой шляпе стетсон, в куртке на молнии из габардина того же цвета и широких брюках, вроде тех, что носил на ранчо его земляк, техасец Линдон Джонсон, [8] — Сэм обладал на редкость тонким нюхом, с лихвой компенсировавшим его дефект — пес был глухонемым.

Они приехали на рассвете. Поднимаясь к крапауду, Коффи поздравил Рейбаха с раскрытием дела о пропавшей девочке из Пуэрто-Рико, найденной несколько недель назад.

— Их полицейские собаки хорошо ищут наркотики и бомбы, но не могут выследить и скунса, перебежавшего через железнодорожный путь, — проворчал Рейбах, отмахиваясь от комплимента. — Для Сэма это сущая безделица.

— Но данный случай может оказаться сложным даже для Сэма, — предупредил Джулиан, когда они добрались до строения. — На месте преступления сильно наследили.

— Трудно найти след там, где прошло стадо коров, — согласился Рейбах, когда Джулиан повел его к стене здания, где, по их предположениям, было совершено нападение.

— Видишь ту сетку под карнизом? — спросил Джулиан. — Прямо над душевыми кабинами внутри дома. Женщина принимала душ, а жертва или убийца стоял на бревне и подглядывал за ней. — Он указал на толстое бревно, лежавшее около стены. Его подтащили сюда — на земле остались отметины, — и было нетрудно догадаться, как и почему оно оказалось здесь. — Возможно, жертва наткнулась на убийцу, возможно, наоборот. Здесь повсюду кровь. — Он кивнул в сторону коричневатых брызг на стене на высоте трех футов от бревна. — Это говорит о том, что жертва уже лежала на земле, когда ей был нанесен удар, предположительно мачете.