— Что, пролетел с первым кандидатом? — спросил я.
Дэн отвел взгляд.
— Скажи правду, — настаивал я. — Я переживу.
— Да, был у меня на примете один парень, отличный специалист. Он даже согласился, но на прошлой неделе ему поступило более выгодное предложение. Я послал ему договор, но он его не подписал — подвел меня под монастырь, ублюдок! А потом я встретил на баскетболе тебя.
— Понятно.
— Ты не обиделся?
— Нет.
— Вот и хорошо.
— И все-таки, Дэн, сколько ты собираешься мне платить?
Он сказал — сколько. Учитывая мою квалификацию и опыт, на который он сам же ссылался, это, конечно, были сущие гроши. Учитывая, что я был безработным и бездомным бродягой, стремящимся избежать ареста за то, что при подозрительных обстоятельствах трогал мертвое тело, сумма была весьма неплохая.
— Мне казалось, ты должен был начинать с большего, — сказал я.
— Через девять месяцев, когда все наладится и мы начнем получать стабильную прибыль, я увеличу твой оклад на двадцать пять процентов.
— Увеличь его на двадцать сейчас и еще на двадцать — через девять месяцев. Или попытай счастья с другим парнем, который встретится тебе на баскетбольном матче.
Дэн посмотрел на меня:
— Не слишком ли жирно выходит?
— Для человека, который заработал на шестой лунке три миллиона, — не слишком.
— Пятнадцать процентов сейчас, еще двадцать — через девять месяцев.
— Двадцать — сейчас, пятнадцать — через девять месяцев.
— Согласен.
— По рукам!..
Мы скрепили наш договор рукопожатием, и Дэн посвятил меня в некоторые детали — круг моих обязанностей, адрес фирмы и прочее, но я слушал его вполуха, настолько я был счастлив снова вернуться к жизни, о которой уже начал забывать.
— Вот, можешь начать с этого, — сказал Дэн и полез в свой кейс.
— Ты привез с собой какие-то бумаги? — удивился я. — Значит, ты знал, что я соглашусь?
Он только улыбнулся. Я взглянул на документы, стараясь не показать, как хочется мне поскорее познакомиться с делами и с клиентами, которых Дэн привел с собой из старой фирмы. Кое-кого я помнил; за прошедшие годы судебные тяжбы, в которых они увязли еще при мне, продвинулись довольно мало. Другие же были мне незнакомы, но их дела напоминали все о том же заложенном в человеческой природе конфликте: передо мной лежали иски о неплатежах, несоблюдении или ненадлежащем выполнении контрактов, нарушении авторского и патентного права, недобросовестной конкуренции и непоставках продукции. Юридический сленг, которым были написаны эти документы, почти не скрывал стоящих за каждым из них желчной зависти, злобы и жадности, и единственным утешением было то, что тяжущиеся стороны стремились выяснить отношения цивилизованным способом, не прибегая к похищениям, шантажу, насилию.
— Погоди-ка у меня для тебя есть еще кое-что, — сказал Дэн, снова запуская руку в кейс.
— Что?
— Вот. Я поручил секретарю срочно их заказать. — Он вручил мне упаковку визитных карточек, на которых стояли мое имя и фамилия, мой новый телефон и адрес фирмы, словом — все, что полагается.
Я взял карточки в руку и сложил веером как карты. Новенькие, твердые, с еще не обтрепанными углами, они внушали уверенность.
— Мне показалось, — сказал Дэн, — что пока мы не подпишем контракт, это придаст нашей договоренности большую официальность. — Он с одобрением посмотрел на вазочку с мороженым, которую официант опустил перед ним на стол. — Да, Билл, еще одна вещь…
— Слушаю?
— Я хочу, чтобы ты подтвердил — придя работать ко мне, ты не притащишь с собой ворох проблем.
— В каком смысле?
— Я имею в виду сложные ситуации, сомнительных клиентов и прочее. Проблемы, понимаешь?
— Проблемы есть у каждого, Дэн.
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться он. — Но я имею в виду серьезные проблемы, вроде ненадежных клиентов, с которыми ты, возможно, работал, и так далее…
— Можешь не беспокоиться, — сказал я, начиная беспокоиться.
Ровно через час я подъехал к дверям спортклуба в Ред-Хуке и сразу заметил Шлемиля. Он тоже увидел меня и кивнул, как обычно кивают друг другу мужчины, когда не хотят орать на весь квартал. Выбравшись из такси, я вслед за ним перешел через улицу и нырнул в тень под эстакадой Бруклин-Квинс. От Шлемиля воняло, как от китайской забегаловки, но я решил не поднимать этот вопрос.
— Так я и подумал, — сказал он, когда мы остались одни.
— О чем?
— Зубы у тебя хорошие — вот о чем.
— При чем тут мои зубы?
— При том. Очень хорошие зубы.
— Ну и что?
— А то, что мне мало трех сотен.
— Почему же?
— Потому что зубы у тебя очень хорошие. И костюмчик тоже ничего. Парень с такими красивыми зубами может заплатить и больше.
Я покачал головой. Каждый житель Нью-Йорка был немного старателем — каждый старался заработать больший процент — или выторговать несколько лишних центов. И я не был исключением.
— Так тебе нужен адрес или нет?
— Сколько ты хочешь? — буркнул я.
— Пятьсот.
Я молча достал из бумажника пять сотенных бумажек, и Шлемиль протянул мне грязный листок бумаги с адресом, нацарапанным большими печатными буквами.
— Нужно зайти во дворы. Это квартира над гаражом чуть дальше по той стороне улицы. Я сам видел, как он туда зашел.
— Откуда ты знаешь, что это дом Рейни, а не его приятеля? — спросил я, вспоминая беспокойство Элисон по поводу таинственной мисс О. — Может быть, там живет его подружка.
Шлемиль лукаво подмигнул:
— Проверь сам и увидишь — там никто больше не живет.
— И это, по-твоему, значит, что…
— Проверь, говорю. Надо доверять простым людям, пижон!
Я посмотрел на адрес, записанный на бумажке. Дом Джея находился неподалеку от Пятой авеню и Семнадцатой улицы.
— Но ведь это всего в десяти кварталах отсюда!
— Сделка есть сделка, приятель!
Я сделал движение, чтобы уйти. Мне действительно не терпелось поскорее отправиться туда, где жил Джей.
— Кстати, зачем он тебе понадобился? — спросил Шлемиль. — Он сделал тебе что-то плохое?
Вопрос был задан вполне невинным тоном, но я сразу сообразил, что если Джей снова появится в клубе, Шлемиль предупредит его обо мне и, возможно, заработает еще несколько сотен.
— Нет, нет, совсем нет! — возразил я. — Наоборот, я хочу помочь парню.