– Уж заждалися, пирожки да кашу третий час томлю.
– Здрасти, – пробормотала я.
– Здоровьица, – ответила печка.
А с полки ко мне вдруг прыгнуло яблочко, наливное да блестящее, в руках покрутилось, обратно на полочку заскочило да по тарелочке, что ребром стояла, и закрутилось. И тут же тарелка засветилась и засияла и стала словно экраном «плазмы», да отразилось в ней радушное «Добро пожаловать».
– Ух! – только и сказала.
А под окном, на лавке, гусли заиграли! А в кадке в углу яблонька зацвела, и теперь на ней были и цветы, и яблочки! А еще дверь открылась, и я услышала:
– П-р-р-рибыла уже, Ягушечка наша, мур-р-р.
Обернувшись, я увидела кота! Самого обычного черного с белым воротничком, только здоровый был, как сенбернар, короче – Кот! Самый настоящий – сказочный!
– Давайте за стол садиться, – начал хлопотать Колобок, покатившись к печке, – стынет все, за обедом и говорить будем.
Гусь подтолкнул меня к столу у окошка, остальные поспешили рассаживаться.
Меня усадили на почетном месте – во главе стола. По лавкам расселись – Курочка Ряба, лисичка в переднике и с платочком на ушках, петушок… золотой гребешок, Кот также, в открытое окошко заглянула морда монструозного коня, мышка торопливо после всех пол помыла, со словами: «Наследили тут».
Потом в двери постучали, и вошел самый настоящий Серый Волк! Высокий, плечистый, спокойно стоящий на двух ногах и с хитрой улыбкой – лесной мачо, одним словом… точнее двумя. На Волке имелась жилетка и красные шаровары, подпоясанные полотняным кушаком. И сапоги даже…
– Здор-рово, Ягусенька! – Бас у Волка был молодецкий.
Я уже хотела было ответить, как вмешалась Курочка Ряба:
– И чего приперси?
Волк стрельнул в ее сторону глазами, тяжело вздохнул и возвестил:
– Богатырь к нам, дружи! Уж и мосток миновал!
И все изменилось в тот же миг! Ойкнула печка, свалился со стола Колобок, пискнув, убежала мышь, лиса начала торопливо стягивать одежонку и платочек, монструозный конь тоже голову убрал.
– Вот и пришла погибель неминучая, – пригорюнился Кот.
И вот тут я не выдержала, взяла блинчик, кашу не донесли еще, намазала сметанкой, густой такой, блин свернула и, откусив от вкуснятинки, спросила, жуя:
– А в чем проблема-то?
Вся сказочная живность поглядела на меня, а среагировало блюдце волшебное. Спрыгнуло, на стол передо мной легло, и побежало по нему наливное яблочко. А потом тарелочка показала – лесную дорогу меж сказочных огромных и тенистых дубов, да богатыря – эдакий шкаф метр на два, в кольчуге, шлеме, бородатый, все, как полагается, разве что выражение морды больно зверское.
– И куда это чудо едет? – поинтересовалась я, сворачивая себе второй блинчик, на этот раз с тягучим янтарным медом.
Яблочко побежало вновь да показало!
Блин выпал у меня из рук, шмякнулся на тарелку, а тарелочка все показывала – обгоревшие остовы избушек на курьих ножках, порубленных котов огромных, колобков покоцанных, изгороди обветшалые…
И все стало ясно. Кроме одного:
– За что?
Ответил Гусь:
– Истребляют нас, к нечисти причислили, князюшка указ издал… вот и наш черед пришел…
– Инициировать не успели, – простонал Кот, – была б ведьмой, так и сразиться могла бы, а так…
Ну тут уж я возмутилась:
– Так вас много, давайте его побьем!
На меня грустно посмотрели, и Кот с тяжелым вздохом сказал:
– Никак, Ягушечка, сила-то у него – богатырская.
Вот те раз! Я на сказочных персонажей посмотрела, на блюдце и спросила главное:
– А у других бабок Ёжек сила была?
– Была, – отозвался Гусь.
– И как, помогло? – интересуюсь, вспоминая уничтоженные избушки.
– Не помогло, – прокудахтала Курочка Ряба.
Я взяла еще один блинчик, намазюкала вареньем малиновым, взмахнула им, как Суворов саблей, и сказала:
– Значит, будем воевать без силы магической!
И начала блин есть, я вообще была голодная.
– Эх, девка, бежать надо, – сказал Волк, – кто Илюре Ироду бой давал, все полегли, одни кости да кишки воронам на потеху и остались.
Есть расхотелось сразу.
– Богатыря покажи, – попросила я блюдце.
Показало. Илюра Ирод как раз бороду чесал, потом в носу ковырял, с видом бывалого охотника, добычу преследовавшего… выловил, извлек, посмотрел…
– Больше не показывай! – сорвалась я на визг.
И когда изображение исчезло, вспомнился мне мультик про Илью Муромца и его: «Вот она, землица русская, вот она, силушка богатырская». В мульте Илья был таков, что хрен прибьешь, даже Василевс с армией от него пострадали.
– И правда силен? – грустно спросила я.
– Столетний дуб одной рукой пригибает, – отозвался Кот.
Пригорюнилась окончательно. Выглянула в окно, увидела мышку, которая с котомкой за плечиками спешно покидала территорию. А говорят, первыми бегут крысы…
Припомнив тот же мультик, сделала вывод, что только жены с богатырями и справлялись, а потом спрашиваю:
– Женат?
– Не сложилось, – простонал Колобок с полу, – была у него невестушка, да ушла в колдуньи лесные, ведьмой стала, вот и не любит он племя ваше ведовское.
У-у, как весело.
– Может, отравить? – предложила добрая я, покосившись на всхлипывающую печку.
– Не съест, богатырь опытный. – У лисички оказался очень приятный голос.
– Бежать надо! – прорычал Волк.
Печка всхлипнула еще жалобнее, ей-то не убежать. Хотя если избушка на курьих ножках…
– Бежать, – повторил Волк, – избушку бросить придется, богатырь в первую очередь по ее следу пойдет.
Значит, бег в избушке отменяется.
И что теперь делать?
– Пошли, Серый Волк, – сказала я, поднимаясь из-за стола, – поговорим с супостатом окаянным, побеседуем… На месте решать будем.
Нечисть лесная переглянулась, и Курочка проквохтала:
– Да кто ж с тобой говорить будет, коли одета, как пугало лесное?
* * *
Для моего переодевания выгнали Волка, Кота и Гуся, окно занавесили, после блюдце повернули обратной стороной, чтобы не подглядывало, значит. И только тогда Лиса Патрикеевна сундук открыла, а Курочка Ряба скомандовала:
– Малиновый, малиновый бери, чай, щечки зарумянятся сразу.
– Малиновому, почитай, триста лет будет, – парировала лисичка, – зеленый ищу, что Царевне-лягушке в приданое шился недалече как зимушкой только и по росту в самую пору будет.