Карась оставил свою машину на стоянке у ресторана и поехал в моей. Поднимаясь по лестнице, я с трудом сдерживала беспокойство. Только бы Светка не забыла, что Карась собирался ко мне прийти… Заснет еще где-нибудь на диване или на кухне перед видиком засидится… На всякий случай я подольше повозилась с замком, изображая, что не могу открыть дверь. Специально для того, чтобы Светка услышала и успела вовремя спрятаться.
– Ну, что там у тебя? – раздраженно спросил Карась.
– Что-то с замком…
– Давай я попробую.
– Не стоит. По-моему, уже открывается.
Распахнув дверь, я включила свет и нарочито громко сказала:
– А я и забыла, что сегодня у меня гости!
– Ты о ком говоришь? – удивился Карась.
– О тебе. О ком же еще? – еще громче ответила я и прошлась по комнатам.
К счастью, Светки не было. Бросив беглый взгляд на гардеробную, я направилась в спальню. Карась последовал моему примеру и, сбросив с себя всю одежду, завалился на кровать. Мне пришлось лечь рядом.
Карась наклонился и стал целовать мою грудь. Губы у него были мокрые. Чтобы скрыть отвращение, я уставилась в потолок.
– Верочка, так хочется побыть с тобой подольше! – нежно заворковал Карась. – А то все впопыхах. То в бильярдной, то в гримерной, то в машине. Хочется по-домашнему. Лечь вечерком и проспать целую ночь до утра.
– Целую ночь не получится. Скоро светать начнет.
– Значит, весь день в постели проведем. Репетицию отменим.
Перспектива провести весь день в постели с Карасем меня совсем не прельщала. Ровно в час дня я должна быть в мотеле у Михаила. Оттолкнув Карася, я повернулась на бок и, натягивая одеяло, сказала:
– Давай спать. Я не хочу отменять репетицию. Ребята из оркестра меня не поймут.
– А я не спрашиваю, что ты хочешь, а что нет. Я сказал, что репетиции не будет. Нельзя столько работать, душенька моя, нужно хоть немного отдыхать. Ты уже и так совсем тощая стала. Одни кости. Даже подержаться не за что.
– Так иди к той, у которой есть за что подержаться.
– Ладно, Веруня, не обижайся. Повернись ко мне. Я еще спать не хочу.
Я повернулась и, сузив глаза, спросила:
– Ты, гад ползучий, зачем Любку изнасиловал?
– Я ж ей, суке, приказал молчать…
– Ты, наверное, забыл, что мы подруги. Она мне ничего не сказала. Я сама обо всем догадалась. Смотрю, ее всю трясет от страха, как она тебя видит.
– Пьяный был как собака. Еще травку покурил. Трахаться захотелось, сил нет. В ресторане уже пусто было. Тут мне Любка под руку и попалась. Пришлось ее оприходовать. Верунчик, я уверен, что она сама этого хотела. Ходит вокруг меня постоянно, задницей сексуальной виляет. Ей, по-моему, даже за радость было. Стонала, стонала-то как!
– Врешь ты все.
– Веруня, а ты меня что, ревнуешь, что ли? Ты это брось. Ты же знаешь, что я только тебя люблю. Это я так… Душа-то тебе принадлежит.
– Есть ли она у тебя, эта душа?
– Есть. Как же без нее. Верунь, да ладно тебе обижаться! Я у тебя на глазах столько баб перетрахал, и ничего, а за Любку ты обиделась… Я же не виноват, что ты в тот вечер домой ушла…
Вскочив с кровати, я отвесила Карасю капитальную пощечину и, накинув халат, отошла к окну. Карась обиженным голосом произнес:
– Верка, ты кончай руки-то распускать! В этот раз прощаю, а в следующий могу не простить. Я мужик. Имею право погулять. Потенция у меня нормальная, потребности большие, а вот если тебя хоть раз поймаю в постели с другим, то тут же пристрелю.
Тяжело вздохнув, я подошла к кровати и села рядом с Карасем.
– Верка, ты что? – спросил он.
– Я уезжаю на родину и выхожу замуж.
Карась взял меня за подбородок и включил ночник.
– Повтори еще раз. – В голосе его прозвучало недоумение.
– Я полюбила одного человека. Я уезжаю с ним в Россию и выхожу за него замуж.
Карась, размахнувшись, ударил меня в грудь.
– Я люблю другого человека, Карась, – упрямо произнесла я.
Карась поднялся и сделал несколько кругов по комнате. Затем присел на подлокотник кресла, раскинув мясистые ноги.
– Как ты можешь полюбить другого человека, если ты любишь меня? – хрипло спросил он.
– Я никогда тебя не любила. Я просто хотела денег, – глотая слезы, ответила я. – Я все время тебе врала.
– Два года?
– Два года.
– Да, Верка, то, что ты одержима деньгами, я понял сразу, как только тебя увидел, но то, что ты мне два года врала, я и предположить не мог. Уж больно искусно у тебя получалось… Так, давай разбираться. Контракт ты заключала на пять лет, а проработала только два. При любом раскладе тебе пахать еще ровно три года.
– Я разрываю контракт.
– Ты, наверное, забыла об одном из пунктов этого документа. Если ты разрываешь контракт, то тебе придется выплатить неустойку в размере пятидесяти тысяч долларов.
– Я выплачу. Кое-что я сумела скопить…
– Но ведь ты так любишь деньги! Неужели ты готова пожертвовать этой суммой?
– Да.
– Верка, послушай, никто и никогда не будет платить тебе таких денег, какие платил я. Если ты заплатишь неустойку, с чем же вернешься на родину?
– Не с чем, а с кем. С любимым мужчиной, – дрожащим голосом ответила я.
– Верка, ты это специально придумала? Может, ты меня позлить хочешь или из себя вывести? Я в ваших женских штучках не разбираюсь. Может, ты хочешь, чтобы я тебя приревновал?
– В том-то и дело, что я говорю вполне серьезно.
Карась встал с кресла и, как маятник, заходил по комнате. Лицо его беспрестанно меняло выражение. Наконец он подошел ко мне и, присев на корточки, спросил:
– Веруня, ну что ты мне душу наизнанку выворачиваешь? Ты, может, хочешь, чтобы я на тебе женился? Ну хорошо, давай я на тебе женюсь! Мы и так с тобой женаты ровно два года. Просто неофициально. Все пацаны знают, что ты моя жена.