Он несколько раз пролистал брошюру, заинтригованный. Чтобы вступить в это братство, нужно было потратить серьезные деньги — четверть миллиона первичный взнос, плюс ежегодные взносы за членство в клубе, плюс плата за пользование бассейном, и прочее, тому подобное. Большой поселок, каждый дом стоит побольше миллиона. Все продумано. Групповые поездки в Москву, теннисные уроки, собачьи площадки, электрики по вызову, водопроводчик, уход за садом и газоном, компьютерные классы, стеклодувная мастерская, бальные танцы. А не запрятали ли они где-нибудь стыдливо небольшой морг? Целая страница была посвящена описанию «обеспечения безопасности» — своего рода подмигивающее обещание того, что машины, наполненные молодыми развеселыми чернокожими из Ньюарка и Джерси-сити, совершающими увеселительные автомобильные прогулки, никогда и нипочем здесь не появятся. Ну а если это случится? Вероятность ничтожна, но защитники Виста-дель-Мар, как утверждалось в тексте, являются «опытными профессионалами по обеспечению безопасности». Далее дается кодовое название копов на пенсии, водящих дружбу с местной полицией и, таким образом, способных безнаказанно измордовать любого незваного гостя. Очень безопасное место. Настолько безопасное, что туда можно отправиться, чтобы умереть.
Он услышал, как Элли вставляет ключ в замок, потом раздался звук шлепающихся на кухонную стойку свертков. Он опять вернулся к брошюре. Что-то во всем этом было не так. Женщины выглядели слишком уж стройными в цельных купальниках; он не заметил ни паутины варикозных вен, ни целлюлитной апельсиновой корки, обезображивающей бедра, ни выпирающих вторых грудей под мышками; мужчины смотрелись бойкими живчиками со стройными талиями, неправдоподобно густой шевелюрой седых волос (словно у турок), никаких кожных складок, свисающих с колен. Никаких там впалых щек, отвисших ушей, никаких полусогнутых ног и согбенных спин, — ничего подобного! Это были модели, самодовольные сорокалетние мужчины и женщины, разряженные в эксцентричные кардиганы и шорты по колено, с тронутыми сединой волосами. А впрочем, ну их всех к чертовой матери.
— Это отвратительно, Элли, — отозвался он, — мне все в твоей затее противно. — Он схватил брошюру и пошел в гостиную.
Элли вносила серебряный поднос с сыром и крекерами.
— Я знаю, но давай все же подумаем.
Перед ним стояла его жена, привлекательная пятидесятисемилетняя женщина со все еще ладными бедрами, аппетитной грудью, ясными глазами и изящными лодыжками, которая хочет упечь их в какой-то безнадежный бункер.
— А я не желаю про это думать, — сказал он после длинной паузы.
Она аккуратно поставила поднос.
— Нам нужно составить план.
— Что и для чего мы должны планировать?
Элли провела по своему голубому свитеру ладонями.
— То время, когда мы переедем из города.
Она скрылась в кухне и вернулась со стаканом молока и его пилюлями — от давления, холестерина, осенней аллергии, заменителем тестостерона и витаминами.
Он покорно проглотил пилюли и взмахнул брошюрой.
— Ты заметила, что у них там собственный морг?
— Я этого не заметила.
— Уверяю тебя, он там есть. Разве не привлекательно смотрится забальзамированное тело на складном стуле напротив поля для гольфа? Нет?
— Оставь эти дурацкие шутки.
Он присел.
— Кроме того, там имеется волшебный источник, полный зубных протезов и слуховых аппаратов.
— Что-то ты слишком разошелся.
Она прошла на кухню.
— Почему бы нам вместо этого не переехать в Гонконг? Я буду целыми днями глазеть на корабли. Запихивать в рот таблетки палочками для еды.
Элли вернулась со столовым серебром.
— Лучше переехать в Гонконг?
— Да уж лучше туда, чем в Виста-дель-Муэрте.
— Виста-дель-Мар. — Она положила на стол его нож и вилку зубцами вверх.
— Там океаном даже не пахнет! — воскликнул Чарли.
Элли проигнорировала его замечание.
— Там есть все, что нам когда-нибудь может понадобиться, — сказала она.
— Ради бога, Элли, у тебя есть все, что тебе нужно. Прямо здесь. Швейцар, гинеколог, химчистка, плаксивые подруги, с которыми ты обсуждаешь их потрясающие трагедии.
Элли потерла пальцем стол.
— О Чарли, город уже не тот, что был раньше, — произнесла она тихо. — Все разваливается на части.
— Город разваливается на части уже двести лет.
Она посмотрела на него.
— Знаю, но никогда еще старость так близко не подступала. Мы почти старики, Чарли.
— Кто почти старик?
— Никто, Чарли, — огрызнулась она. — Барбара Холмс говорит, что у ее мужа внезапно начался рассеянный склероз в прошлом месяце. Заснул — и проснулся с ним! А Салли Ахинклосс с верхнего этажа в инвалидном кресле — и относится к этому просто героически, а недавно я узнала, что рак простаты у Билла дал метастазы.
— Да, — выдохнул Чарли, — старина Билл делает инъекции в член, чтобы вызвать эрекцию. Вот что я называю героизмом, если хочешь знать мое мнение.
— Перестань! — воскликнула Элли. — Ты не хочешь серьезно все обсудить.
— Нет.
Она бросила взгляд на стол, вспомнила о чем-то и вернулась в кухню. Он проглядел почту.
— А вот китайцы работают, пока копыта не отбросят, это тебе известно?
— Правда, я тебя совсем не понимаю, — отозвалась она.
— Очень даже понимаешь. Просто у нас разногласия.
— Ну и при чем тут китайцы? — спросила она в неподдельном раздражении. — Ты просто одержим китайцами.
А почему бы и нет? Китайцы пытались скопировать американский истребитель «F-18», нелегально приобретая устаревшие модели и запасные части в попытке освоить его производство. Они украли американскую ядерную технологию, так что запросто смогут подорвать Тайвань после того, как его купят. Они построили самые высокие в мире здания. Они поняли капитализм лучше, чем американцы, потому что для них он был в новинку, и полюбили его как новую игрушку.
— Я сказала, что ты одержим Китаем.
Он надкусил крекер.
— Я тебя слышу, Элли. И слух у меня еще достаточно острый.
— Ты думаешь, что китайцы знают что-то, чего мы не знаем?
— Да.
Она вернулась с его выпивкой.
— Что?
— Они знают, какое время на дворе.
— Дорогой, — она посмотрела на него умоляюще, — может, это и так, но меня больше тревожит, где мы будем жить в течение следующих десяти лет.
Конечно. Он взял ее руку и поднес к губам.