Улыбаясь, Стар положила руку на живот.
— Я и не волновалась. Скоро я все равно не смогу влезть ни в одно из своих платьев.
— Ты беременна? — поняла Эшли, испытывая прилив радости. — Какой срок?
— Два с половиной месяца. Мы с Дэвидом пока никому об этом не говорили. Для нас обоих это сначала стало шоком, потому что мы еще не думали о детях. Шок вскоре выветрился, и теперь мы просто счастливы.
— Конечно, вы должны быть счастливы. Мои поздравления! — Эшли обняла сестру. — А я-то как за вас рада!
Она действительно была рада за своих сестер, у которых появились свои семьи. Эшли тоже мечтала о собственной семье. Когда-нибудь это должно произойти. Но не с мужчиной, который будет считать ее хорошей женой, потому что она «практична».
— Ну, а теперь давай вернемся к тебе. Как такое могло произойти? — спросила Стар.
— Что? — не сразу поняла Эшли.
Стар взяла в руки газету.
— Это! — Она потрясла газетой перед ее носом. — Господи Иисусе, я глазам своим не поверила, когда увидела. Ты переспала с Мэтью Лэндисом?
— Спасибо за поддержку, — хмуро бросила Эшли. Да, она прекрасно знала, что Мэтью предпочитает другой тип женщин, но слышать в голосе сестры такое недоверие было больно. И кстати, почему ей это раньше в голову не пришло? Даже если бы они объявили о помолвке, все наверняка решили бы, что за этим кроется какой-то подвох. Она и Мэтью Лэндис?! Действительно, в такое сложно поверить.
— Извини. — Стар положила руку на плечо Эшли. — Я просто удивлена, вот и все. Это так неожиданно… Я даже не предполагала, что вы так хорошо знаете друг друга. — Она сложила газету. — Похоже, ты многое от меня утаила. Ты ничего мне не сказала, даже когда я привезла тебе вещи в больницу. — В ее голосе звучала легкая обида.
— Прости. И мы не знаем друг друга так хорошо, как ты думаешь. В газете об этом написано подробно, и почти все — правда. Мы встречались, чтобы обсудить ужин и организацию какого-нибудь мероприятия с целью сбора средств для его кампании у нас в ресторане. Та ночь была… В общем…
— Вы поддались страсти.
— Что-то вроде того.
— Как же это все не вовремя, — вздохнула Стар. — Его соперник не преминет этой оплошностью воспользоваться и переманит на свою сторону некоторых избирателей. Мартин Стюарт также пользуется поддержкой, хотя, к примеру, в его программе нет ни слова об увеличении спонсирования детских приютов.
Эшли разделяла беспокойство сестры, но считала, что та преувеличивает. Все три сестры намеревались поддержать Мэтью именно потому, что он обещал поддержку детям из неблагополучных семей и сиротам.
— Я так не думаю, — возразила Эшли. — Мартин Стюарт часто меняет свои обещания, и люди просто не должны ему верить.
— Не должны, но многие все равно верят. Очень уж складно и красиво он говорит.
— Не скажи. Ты ведь работала у него после школы два месяца и уволилась, потому что он плохой начальник. Тогда тебе было семнадцать, но ты сразу поняла, что он за человек. Вряд ли избиратели постарше будут голосовать за него, а это значительное число голосов. — (Стар складывала вещи молча, и это был тревожный знак: ее сестра за словом в карман никогда не лезла.) — Разве я не права?
Стар подняла голову. Глаза ее были наполнены гневом и болью.
— Я не увольнялась. Меня уволили!
— Уволили? — опешила Эшли. — За что?
— За то, что я отказалась с ним переспать.
— Но ведь тебе было только семнадцать! — потрясенно воскликнула Эшли. — Ему уже было лет тридцать.
— За тридцать. Он уволил меня. До этого я попросила его написать рекомендацию в художественную школу в Атланте, а он предупредил, что стипендии мне не видать. Так и случилось.
— Подонок! — с негодованием воскликнула Эшли, пряча свою обиду на Стар, которая умолчала о событии, изменившем ее жизнь. К тому же ей не хотелось выяснять отношения именно сейчас, когда Стар беременна. — А тетя Либби? Она наверняка сказала в его адрес парочку ласковых.
— Я не говорила ей. Я чувствовала себя такой униженной и… — Стар дернула плечиком. — Боялась, что мне не поверят, решив, что я стала врать — дескать, пошла по стопам родителей. Через некоторое время я немного успокоилась и постаралась обо всем забыть. Я, может, и казалась общительнее тебя, но это было просто притворство.
Эшли обняла сестру.
— Жаль, что ты рассказала мне об этом только сегодня. Очень трудно держать все в себе столько времени.
— Спасибо. — Стар отстранилась. На ее запястье негромко зазвенели браслеты. — Я, конечно, сейчас могла бы выложить все прессе, но поскольку ты моя сестра…
— Все решат, что ты это придумала, пытаясь отвлечь от меня внимание. — Что, несомненно, породит новую волну слухов.
— Боюсь, что так. Теперь ты понимаешь, почему я голосую за Мэтью Лэндиса.
Ох… Конечно, если Мэтью вдруг не выиграет выборы лишь из-за одной проведенной с ней ночи и последовавших после нее сплетен, будет очень жаль, но что она может сделать? Однако Эшли думала так до рассказа Стар. Теперь она смотрела на это иначе. Будет ужасно несправедливо, если сенатором станет Мартин Стюарт, подло поступивший с ее сестрой. Этого допустить нельзя. В отличие от Стар, она сама приняла решение провести ночь с Мэтью.
— Не волнуйся, я обо всем позабочусь, — твердо сказала Эшли. — Прессе будет о чем поговорить и без этого.
Стар удивленно посмотрела на нее.
— Ты о чем?
— Видишь ли, у меня есть для тебя еще одна новость. Мы с Мэтью помолвлены.
Она скажет Мэтью, что передумала и согласна объявить о фиктивной помолвке во время ужина, когда он подъедет. Но до этого у нее еще есть дела.
Если Мэтью еще не изменил решение, то на некоторое время ее жизнь круто изменится. Пока в «Бичкомберз» будет идти ремонт, она поживет у Стар, но это, конечно, не спасет ее от внимания прессы. Прежде чем все начнется, ей нужно немного побыть одной среди старых вещей, как бы сильно они ни были повреждены.
Эшли дотронулась до почерневшей панели родного дома. Сразу вспомнились часы, которые она провела с сестрами, думая над тем, как развивать и расширять бизнес. С легким вздохом она толкнула дверь. Та не поддалась, и потребовался толчок посильнее, плечом, чтобы дверь открылась.
Воздух внутри был таким едким и удушающим, что Эшли чуть не задохнулась. Кто бы мог подумать, что запах дыма продержится так долго? В воздухе висели частицы копоти.
Первые несколько метров она прошла как через полосу препятствий. Ужас от того, что ей еще предстоит увидеть, сжимал сердце. Эшли постаралась справиться с собой.
Когда она шла по коридору, промокшие половики чавкали под се ногами. У двери своего кабинета Эшли помедлила несколько секунд, собираясь с силами, и решительно открыла дверь. И тихо выдохнула, потому что кабинет был почти таким, каким она оставила его до пожара. Копоть лежала на поверхности стола и полок, но все остальное выглядело целым и невредимым.