Сделав несколько резких движений — бой с тенью, — он плюхнулся на диванчик, но опять вспомнил, что солнце скоро покинет его любимое местечко на берегу, взял из бара бутылку пива и… зажмурился от яркого солнца, бьющего прямо в лицо. У ног его плескались короткие речные волны, а лицо обдувал прохладный весенний ветерок Потрогав рукой воду — холодна, собака! — Монти сел на уже зеленеющую молодую травку и открыл бутылочку с пивком… Весеннее солнышко ощутимо припекало, хотя на противоположном, теневом берегу реки еще лежали глыбы льда и солидный, оставшийся от зимы снежник — серый, тяжелый, спускающийся к самой воде.
Монти, прихлебывая пивко, вспомнил о том, как вместе с Президентом на второй день они стояли у широкого окна, и тот все никак не мог поверить, что их не видно из заснеженной долины. А затем, разгоряченный виски, потребовал, чтобы Монти перенес его туда, на берег, дабы самому снизу убедиться. Как Монти его ни отговаривал, он настоял, а когда требуемое было исполнено, Монти не мог сдержать смеха, глядя, как Президент, стоя по грудь в снегу, пытается смотреть на то место, где должно находиться окно.
— Ну что, Андрей Викторович, убедился, что окно не видать, там, где у нас окно, здесь голая вертикальная стена?
— Убедился, — барахтаясь в снегу, сердито пробурчал Президент. — Черт… бутылку выронил. — Пытаясь достать ее, ухнул в снег с головой… и в ту же секунду они оказались в уютной комнате в глубине скалы. Президент сердито отряхивал снег с комбинезона.
— Да вы не стряхивайте, не надо. Вы просто подумайте, что снег скользит вниз, или резко тает, или его сдувает ветром, и… — снег тут же потемнел и струйками воды стек на пол.
— Он что, мысли читает?
— Нет, он просто воспринимает желание биологического организма — в данном случае вашего. Это умный комбинезон. Вы в нем даже под водой можете находиться — с полчасика примерно, в нем не холодно будет при минус 50 и не жарко при плюс 70. Даже в кипяток можно окунуться…
— А от пули? От пули убережет?
— Ну, смотря от какой. От пистолетной — на 100 %, а от автоматной? Честно, не знаю, а пробовать не советую.
— Понятно… А где вы откопали такую вещь? На вас такой же?
— Ну, примерно такой же. А откопали? В принципе, этот комбез из будущего, но здесь все несколько сложнее. Долго рассказывать…
— А вы бы взяли да рассказали — что там, в Будущем, будет. Послушайте! Вы же должны знать и про выборы, и про то, чем у нас с вами, так сказать, роман закончится…
— Нет, Андрей Викторович, не знаю. Во-первых, мне будущее недоступно точно так же, как вам, а во-вторых — будущее не предопределено, оно многовариантно. И эти варианты многообразны. Вот потому-то мне и дано задание подтолкнуть вас к нужному варианту!
— Нужному кому? — остро глянув на Монти, спросил Президент.
— Знаете, я полагаю, что вашей стране, ее народу. Вот и все!..
— Ладно, радетели за народ! Все-то хотят, чтоб мы жили хорошо — можно подумать, я этого не хочу!
— Наверное, хотите, Андрей Викторович. Даже точно хотите! Но все дело в том, что 80 % ваших усилий направлены на то, чтоб упрочить свое положение, и на то, чтоб обеспечить себе хороший кус, дабы не бедствовать после того, как вас попрут с тепленького места…
— Что значит попрут? — сверкнув глазами, сердито спросил Президент.
— Хорошо, хорошо, когда срок ваших полномочий окончится! Ну, так продолжу, с вашего позволения:
…а вот на остальные 20 % — и это в лучшем случае! — вы делаете что-то реальное. Вот я примерно так думаю. И так же думает простой народ…
…Но тут воспоминания Монти прервал знакомый шелестящий голос, попросивший Наблюдателя вернуться на основную Базу в Заповеднике и ознакомиться с кое-какими материалами.
Пока Монти в верхнем зале собирал вещи, он вспомнил, как Президента к вечеру второго дня отправили на больничную коечку, откуда испарился двойник, а на кровати — абсолютно незаметно для бдительного персонала — оказался бодренький и, что совершенно удивительно, абсолютно здоровый Андрей Викторович Печкуренко. Монти улыбнулся, вспомнив, как недоуменно крутили носами близкие к Президенту лица, унюхавшие от него устойчивый запах хорошего виски, и как все они подозрительно переглядывались и присматривались друг к другу, пытаясь понять, кто же пронес спиртное Президенту, а также где он его принимал??? И еще! От удивительного комбинезона Президент при расставании отказался наотрез.
Больше Монти с Президентом не виделся. Из сообщений знал, что в первом туре он набрал вторую сумму голосов вслед за Енковичем, отстав от того на мизерные 0,5 % голосов. И вот — сокрушительная победа во втором туре и — как водится — разгорающийся скандал!
На Базе, спрятанной в глубине одной из больших сиенитовых скал Заповедника, он узнал, что г-н Печкуренко предпринял невиданные дотоле меры безопасности. Основным местом пребывания он избрал посольство США, охрану осуществляли только специальные агенты спецслужб этой страны в немалом количестве. Кроме того, с ним рядом, не отлучаясь ни днем, ни ночью, находились два известных экстрасенса, также являющиеся сотрудниками спецслужб. И еще — в комнате, где Президент проводил ночь, всегда были охранники…
Просмотрев эти картинки и пояснения к ним, Монти снова услышал:
— Посмотрел? Как ты понял, Наблюдатель, Печкуренко принял окончательное решение продолжить свой прежний курс. Он отмел твои предложения. Мало того, он обо всем, что с ним произошло, рассказал послу США.
— И как же они это восприняли?
— Как чистые прагматики: посчитали, что Президент слегка «переволновался», и поэтому у него что-то с головой, но, несмотря на это, резко изменили всю систему охраны, сделав ее такой, какой ты, Наблюдатель, только что… наблюдал.
— И что теперь?
— Что? Смотри…
…Дальняя стена комнаты привычно подернулась мутной синевой и растаяла. В комнату хлынул такой яркий свет, что Монти поначалу зажмурился. Этот свет — не желтый, солнечный, а голубой, лился с очень глубокого синего неба, на котором не было ни единого облачка. Этот яростный и непривычный свет был очень необычен для глаз. Вот угол обзора изменился, и стало понятно, что это вид сверху на узкую полоску суши. Суша, длинный полуостров — пятьдесят километров, услужливо прошелестел в голове голос! — изгибающимся серпом вторгалась в безбрежный океан. Центр полуострова на всю длину — от самого кончика до материка — зарос странного вида растениями, оставляя довольно широкую полосу песка в пару километров шириной с обеих сторон. Сверху было хорошо видно, что прибрежные воды на много километров очень неглубоки — не более двух метров — и кристально прозрачны.
— Это примерно 350 миллионов лет назад. Самое начало Карбона — Каменноугольного периода Палеозойской эры. Вот он — бывший Президент небольшой страны и теперешний обладатель всей планеты! — прошелестел голос в голове Монти.
И тут же масштаб резко изменился, в мгновение ока маленький участок берега заполнил весь обзор. Там, на небольшом валуне, сидел человек, опустивший голые ноги в лениво колышущиеся волны. Монти не сразу узнал в нем Андрея Викторовича. Этот, загоревший до черноты, с выгоревшими до абсолютной белизны волосами, разительно отличался от того Президента, которого Монти помнил по зимней встрече. В лучшую сторону отличался — был худым, поджарым и выглядел заметно помолодевшим. Президент держал в руках что-то белое и массивное, напоминавшее по виду куриное мясо, и, отщипывая от него узкие полоски, с явным удовольствием отправлял их в рот. Отщипнув еще кусочек, Президент забросил остатки в воду. Затем он открыл стоящий рядом с ним… рюкзак очень необычного вида и достал флягу. Насытившись, он поднялся и провел рукой по груди. Все его тело покрыл толстый слой серого дыма или тумана, который в течение пары секунд уплотнился и превратился в комбинезон, ярко блестевший под лучами солнца. Затем он закинул рюкзак на спину и медленно пошел в сторону далекой зеленой стены странного леса…