— Ты просто выглядишь, как человек, который может знать, вот и все. — Он отступил назад, положил руки на бедра и выглядел так, словно собирался сделать заявление. — Вот что я скажу: Дэн на этот раз зашел слишком далеко. Готов поспорить, он, как Гекльберри Финн, сейчас ждет собственных похорон, черт побери, чтобы появиться и шокировать всех.
— Это был Том Сойер, — заметил я.
— Э? — Хауи нахмурился.
— Том Сойер, — повторил я. — Том Сойер пришел на собственные похороны.
— Да, правильно, — Хауи почесал лицо. — Ну, я пошел. Должен принять душ и побриться. Ты Арта не видел?
Я покачал головой.
— Как считаешь, он случайно не у Эллен?
— Почему ты спрашиваешь?
Хауи пожал плечами:
— Без причины. Только кажется, что из проклятого дома пропали все. Надеюсь, что, по крайней мере, ты останешься. Vaya con Dias. Ступай с Богом, — сказал он и неуверенной походкой отправился прочь, держа руки в карманах. Полы пальто развивались на холодном ветру.
* * *
В конце концов, я увидел Арта в самом неожиданном месте — на автомобильной стоянке у больницы святого Михаила. Это случилось в тот же день, но позднее. Я взял такси, чтобы проведать Корнелия, однако медсестра в приемном покое сказала, что мистера Грейвса выписали сегодня утром.
— Но когда я здесь был в последний раз…
— Да, я знаю, — она покачала головой и рассмеялась. Получился громкий звук, напоминающий гудок. — Он заявил, что ему нужно вернуться к работе. Что мы могли поделать? Нельзя же держать его здесь против воли. Сказать по правде, дорогой, выписываясь, он выглядел не хуже, чем когда тут появился.
Я вышел на стоянку, подняв воротник, чтобы хоть как-то спастись от пронизывающего холода, и заметил Арта, выходящего из боковой двери. Вначале я его не узнал — на нем были солнечные очки и низко натянутая лыжная шапочка. Но затем я увидел его машину, поэтому позвал его по имени и подбежал к нему.
— Что ты здесь делаешь? — тут же спросил Арт, снимая очки и оглядываясь.
— Пришел проведать Корнелия. Мне сказали, что его выписали.
— Правда?
— Правда. С тобой все в порядке?
Артур пошел прочь, к машине.
— Если хочешь, чтобы я подвез тебя до университета, садись. Я сейчас еду туда, — сказал он. — В противном случае — извини. Времени болтать у меня нет.
Я последовал за ним.
— Что происходит? — спросил я, но Артур отказывался отвечать, пока мы не сели в машину.
Внутри он запер дверцы и снял шапочку. Лицо у него раскраснелось от холода. Выглядел Арт так, будто не спал всю ночь.
— Я думаю, что он следует за мной, — заявил он, выглядывая из окна.
— Кто?
— Дэн, — ответил он и завел машину. — Думаю, что он идет по пятам. Я снова его видел. Вероятно, это был он… сегодня утром. Он прошел мимо кафе «У Эдны».
— Разве ты не смотрел новости? — спросил я. — Полиция заявила, что тот фермер, выращивающий люцерну, ошибся.
Арт медленно выехал со стоянки.
— Да. Я читал об этом в газете. Для нас это хорошая новость. Я боялся, что если такая теория останется, то могут подключиться фэбээровцы. Знаешь, похищение человека считается преступлением по федеральному уголовному праву.
— Ты сколько спал? — спросил я.
Артур не ответил. На нем была выцветшая поношенная спортивная куртка Абердина и джинсы. Пахло от него кислятиной, как от нестиранной одежды. Было странно видеть его в таком состоянии.
Он потер глаза.
— Сегодня утром мне сделали компьютерную томографию, — сообщил он. — Дикая головная боль всю ночь — действительно, очень сильная боль, а не моя обычная мигрень. Не покидает ощущение, будто кто-то втыкает палочку для колки льда мне в висок. Я подумал, не аневризма ли это. Так умер мой дед, и его брат и… Подожди секундочку, — он замолчал. — Нет… нет, брат умер от разрыва аорты.
Мы направились назад к университету, проехав по только что расчищенной Мейн-стрит. Я смотрел, как люди рассматривают витрины — дети и их матери, студенты. Старики, волоча ноги, шли со своими старыми женами. Я задумался, сколько раз на улице проходил мимо убийцы. Не исключено, даже разговаривал с кем-то из них. Это мог быть сотрудник магазина, который укладывал в пакет купленные мною бакалейные товары, или водитель автобуса, который ругался из-за того, что у меня нет точной суммы на билет, и ему приходится искать сдачу. Может, у них в квартирах в это время лежали тела, разрубленные в ванне. А рядом валялись внутренности, кровь капала в сливное отверстие. Или куски тел были сложены в кучу, головы, руки и ноги, обмазанные красным торсы, расширившиеся глаза смотрели в никуда, капельки крови усыпали лица…
«Достаточно!..»
— Может, лучше держаться подальше от университетского городка, — заметил я. — Он кишит репортерами.
Я увидел, как со стороны Стэнтонской долины от горизонта приближаются темные, словно налитые свинцом тучи. Там шел снег, тучи словно выпускали усики. В Фэрвиче стояла тишина — жуткая, напряженная, какое-то оцепенение и спокойствие перед бурей.
— Хочу тебе кое-что показать, — сказал Арт, поглядывая в зеркальце заднего вида. — Что ты там сказал про репортеров?
— Их полно в студгородке. Они устроили походный лагерь перед воротами. Я слышал, как декан Ричардсон угрожал подать на них в суд за вторжение на чужую территорию, если они ее не покинут.
— Ладно. В таком случае поедем в обход. Можем припарковаться перед Келлнер-холлом. Я тебе когда-нибудь рассказывал про Абердинские туннели?
Абердинские туннели предположительно использовались, как сливные трубы. В годы запрета на продажу спиртных напитков это были тайные ходы. Ходил слух, что священник, который раньше служил в Абердине, отец Муллен, являлся собственником единственного в Фэрвиче кабака с нелегальной продажей спиртных напитков при сухом законе. Кроме того, там организовали временный центр содержания арестованных по время печально известного «Падернборнского восстания» 1968 года. Тогда двух студентов первого курса затоптали во время столкновения между полицией Фэрвича и студентами, протестовавшими против участия Америки в войне во Вьетнаме. Никто на самом деле не знал, почему существуют эти туннели и зачем их изначально строили. Они тянулись ко всем главным зданиями университетского городка — Торрену, Падерборну, Гаррингеру, Келлнеру и Моресовской библиотеке. Как и в случае с лесами, окружающими университет, с туннелями была связана зловещая мифология. Предположительно они являлись местом сбора тайных обществ и проведения сатанинских ритуалов. Ходили и более легкомысленные легенды, например, о существовании особой разновидности марихуаны, «бруклинской белой», появившейся в канализации Нью-Йорка. Она стала там расти после того, как торговцы наркотиками на протяжении десятилетий панически спускали в унитазы товары. Это считалось генетическим чудом.