И он убегает по коридору, прежде чем я успеваю хотя бы сказать «спасибо».
Флоренс, Южная Каролина
Нико точно знал, что они здесь есть.
— Карты? — поинтересовался он, входя в минимаркет на заправочной станции и приподнимая карту Мичигана, которую позаимствовал из грузовика Эдмунда.
— Сзади и слева, — ответил продавец с волосами, собранными в «конский хвост» на затылке и пышными бачками персикового цвета, не отрываясь от маленького телевизора.
Не успел Нико сделать и шага, как громкий зуммер предупредил о том, что он миновал электрический глаз автоматического дверного звонка. Поморщившись от неожиданности, он напомнил себе, что еще не привык находиться на публике. Несмотря на то что сердце от восторга готово было выпрыгнуть из груди, он не стал медлить.
Насчитав три камеры наблюдения — одну у продавца, две в проходах, — он перешел на прогулочный шаг, направляясь к вращающемуся круглому стенду с картами в задней части магазина. Нынешнее его задание ничем не отличалось от прежних: не спеши и не суетись. Не оглядывайся по сторонам. Затеряйся в обыденности.
Заголовки на большей части карт он прочел еще на подходе к стенду. Калифорния, Колорадо, Коннектикут, Делавэр…
Это был хороший знак. Но и в половину не такой хороший, как когда он подошел ближе и увидел, что центральная колонна вращающегося стеллажа сделана из перекрещивающихся металлических крестов. Всхлипнув от облегчения, Нико едва не рассмеялся. Естественно, его карта будет здесь. Как и Уэс. Как записано в Книге, Господня воля всегда была простой и понятной.
Сунув карту Мичигана подмышку, он уверенно крутанул стеллаж, сразу же перейдя к последней секции. Вот она, как и следовало ожидать. Вторая сверху. Она стояла между штатом Вашингтон и Западной Вирджинией. Карта города Вашингтон, округ Колумбия.
Нико охватила дрожь возбуждения, кровь быстрее побежала по жилам. Он прикрыл рот рукой, и глаза его наполнились слезами радости. Хотя он никогда не сомневался… что в конце концов увидит то, в чем ему так долго отказывали. Гнездо… гнездо дьявола… масоны похоронили его много-много лет назад. Но сейчас доказательства были у него в руках.
— Благодарю тебя, Господи, — прошептал Нико.
Без малейшего колебания он вытащил карту округа Колумбия из металлической башни, вложив на ее место карту Мичигана, которую он принес из грузовика. Честный обмен.
Утерев тыльной стороной руки слезы, Нико постоял секунду, восстанавливая дыхание. Медленными шагами направляясь к входной двери и проходя мимо продавца, он прикоснулся к своей бейсболке.
— Спасибо за помощь.
Когда прозвучал «динг-донг» автоматического звонка, продавец кивнул в ответ, даже не подняв головы.
Большой глоток прохладного воздуха Южной Каролины остудил легкие Нико, но был не в состоянии охладить волну восторга, которая родилась у него в груди. Эдмунд возился со шлангом у баков в задней части грузовика, поэтому Нико поспешил к кабине. Протиснувшись в узкое пространство между решеткой радиатора и задним бампером стоящего впереди трейлера, Нико снова смахнул с глаз слезы радости. В течение восьми лет пребывания в лечебнице Святой Елизаветы это была единственная вещь, о которой он никогда не заговаривал. Единственная истина, которую они никогда бы не поняли. Как и следовало ожидать, наблюдая за ним, они вычислили его привязанность к крестам и то, что он шептал про себя. Это было в самые первые годы. Но это… как учил его Номер Третий… Некоторые тайны нельзя было доверять никому. А когда речь шла о гнезде…
Открой ее! — прозвучал в голове настойчивый голос, и он согласно кивнул.
Как ребенок, тайком ворующий конфеты из вазы, Нико согнулся, внимательно рассматривая первую страницу карты. Закрыв глаза, он в последний раз прислушался к окружающему миру. Металлическое ворчание двигателя, работающего на холостом ходу… Шипение шлангов у бензоколонок… Даже осторожное царапанье когтей по бетону — это енот крался к контейнеру для мусора на задворках заправочной станции.
— Благодарю тебя, Господи, — прошептал Нико, по-прежнему не открывая глаз. Он на ощупь развернул карту. Его голова опустилась и поднялась шестнадцать раз, пока он беззвучно произносил последнюю молитву. Аминь.
Глаза его широко раскрылись и уставились на знакомую черно-синюю сетку улиц округа Колумбия. Ориентируясь по широким мазкам Приливного бассейна и Эспланады, он быстро нашел отметку, обозначающую памятник Вашингтону. Отсюда он провел линию до Дюпон-серкл и дальше…
— Округ Колумбия? — поинтересовался Эдмунд, кладя руку на плечо Нико и заглядывая в карту. — Я думал, тебе нужна карта штата Вашингтон?
Нико почувствовал, как окаменели руки и ноги, а тело слово оцепенело. Если бы не снайперская подготовка, сейчас у него дрожали бы руки. Он почувствовал, как между бровей забилась предательская жилка. Та самая, которая набухла, грозя лопнуть, когда у него забрали скрипку… когда отец сказал, что матери больше нет… когда Троица сказала ему правду.
Просто чтобы почувствовать себя увереннее, он поджал пальцы ног и уперся ими в землю прямо через подошвы ботинок. Жилка все еще пульсировала. Быстрее, чем прежде. Ускорялась. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы она не лопнула… А потом… когда Нико сжал губы и затаил дыхание, сосредоточившись на паутине вен, набухающих в теле, все прошло.
Слегка повернув голову, Нико бросил взгляд через плечо на Эдмунда.
— Эй… с тобой все в порядке? — спросил Эдмунд, отступая на шаг и указывая на лицо Нико. — Твой нос… у тебя из носа кровь так и хлещет, приятель.
— Я знаю, — ответил Нико, роняя карту. Он протянул руку и потрепал Эдмунда по плечу. — Это кровь нашего Спасителя.
Национальный аэропорт им. Рейгана,
Вашингтон, округ Колумбия
— Ну вот, все устроилось, мистер Бенуа, — с улыбкой приветствовала его у выхода на посадку представитель авиакомпании.
— Отлично, — ответил Римлянин, стараясь держать голову слегка повернутой влево. Ему не было нужды скрываться. Или использовать вымышленное имя. В самом деле, побег Нико дал ему прекрасный повод оправдать свою поездку на Юг. Как заместителя помощника директора это была его прямая обязанность. Тем не менее он старался не привлекать к себе лишнего внимания. Он знал, где расположены камеры скрытого наблюдения. Ни к чему заранее оповещать всех и каждого о своем приезде.
Римлянин прошел регистрацию, направился к зеркальным стеклам и устроился в самом дальнем конце длинного ряда сидений. Достав из кармана телефон, он, не обращая внимания на болтовню пассажиров, набрал нужный номер и невидящим взглядом уставился в черное предрассветное небо.
— В-вы знаете, который час? — взмолился на другом конце сонный, недовольный голос.