— Извините.
Она почувствовала, как обнимавшие ее руки Девина напряглись. Ей показалось или он в самом деле легонько коснулся щекой ее макушки? Его сочувствие удивило Аманду. Она никак не ожидала подобного отклика от… нет, в тот миг она была не в состоянии думать о нем как о грубияне.
— Впрочем, не думаю, чтобы отец в любом случае начал настаивать и сажать меня на лошадь, — сказала Аманда. — Верховая езда не относится к тому, что я обязана уметь делать. Все эти годы я отлично обходилась каретами… ну, до этого случая.
Девин вернулся обратно на поросший травой пятачок в центре скаковой дорожки, остановил коня, осторожно опустил Аманду на землю, а потом спешился сам.
— Падение с лошади случается редко, Аманда. И большинство таких падений не заканчиваются переломами, честное слово. Но верховая езда — это не то, что вы обязаны уметь.
— Нет, то самое. — Ее подбородок внезапно вздернулся вверх, упрямство опять давало о себе знать. Она только что сидела верхом, но чувств не лишилась! Должно быть, разговор об этом действительно помогает. И пока эти отважные мысли не улетучились, Аманда протянула Девину руку, чтобы он помог ей сесть на кобылу.
Он какое-то время молча смотрел на протянутую руку, потом уставился ей в глаза. Но в конце концов руку принял и подтянул Аманду к себе. Чтобы увидеть его лицо, ей требовалось посмотреть вверх, так близко они стояли, но Аманда отвела взгляд. И ахнула, ощутив его руки у себя на талии — пальцы заключили ее почти в кольцо, такие они у него оказались длинные. Несколько секунд он просто стоял так, удерживая ее. Не понимая почему, Аманда посмотрела вверх и столкнулась со взглядом янтарных глаз, в которых сверкало что-то такое, от чего у нее перехватило дыхание. Сердце отчаянно заколотилось, и вовсе не от страха!
— Сразу же согните правое колено так, чтобы рожок седла оказался под ним, — велел он, подняв Аманду и усадив ее в седло. — Это удержит вас на месте.
Потом подтянул стремя под левой ногой и даже проверил, плотно ли сидит на ноге сапожок. Но Аманда только ощущала все это, потому что сидела в седле одна, намертво вцепившись в луку и плотно зажмурившись.
Должно быть, он все это заметил, потому что произнес:
— Вы так сильно хотите получить Госвика?
Аманда процедила сквозь стиснутые зубы:
— Я это делаю… чтобы доказать вам… я не трусиха.
— Господь с вами, Мэнди, я это и так знаю. — Он засмеялся. — Вы слишком вспыльчивая, чтобы быть трусихой.
Она резко открыла глаза, увидела его усмехающуюся физиономию и с трудом подавила соблазн усмехнуться в ответ. Боже правый, этот человек действительно сумел сделать так, что она почувствовала себя непринужденно! Посмотрев вниз, Аманда поняла, что и земля вовсе не так уж далеко. Ничего общего с тем, что она помнила из детства. И Девин все еще рядом. Даже если она случайно соскользнет с лошади, он ее поймает.
Охваченная неожиданной уверенностью в себе, Аманда подвинулась так, чтобы бедра были направлены вперед — это она помнила еще по прежним урокам. Кобыла помогала — стояла совершенно неподвижно.
— Я немного проведу вас вперед. — Девин взялся за поводья.
Аманда кивнула. Он прошел целый круг по дорожке, одновременно объясняя:
— Когда захотите потянуть поводья, чтобы остановить ее, делайте это медленно. Она не пугливая и не встанет на дыбы, даже если вы дернете их резко, но в этом обычно нет необходимости. И не забудьте — под вами дамское седло, поэтому даже не пытайтесь перенести вес на единственное стремя. Двигайтесь медленно и спокойно. Кроме того, не нужно сбивать Сару с толку противоречивыми сигналами. Она должна знать, что у вас все под контролем. Если вы начнете нервничать, она это может почуять, поэтому просто расслабьтесь и наслаждайтесь верховой ездой.
Но когда Девин повел ее на второй круг, Аманда вдруг почувствовала себя избалованным ребенком. Она вспомнила Амелию, такую счастливую со своим пони. Девочке всего шесть лет, но никто не водит под уздцы ее лошадку. И потом, она отлично сохраняет равновесие на этой кобыле, сидит удобно, ее заверили, что лошадь очень спокойная и не рванет вперед, так что теперь она полностью готова к следующей части урока — самой управлять животным.
— Позвольте мне попробовать.
Девин остановился. Лошадь остановилась вместе с ним. Передавая Аманде поводья, он ее поддразнил:
— Обещаете ехать с открытыми глазами?
Она засмеялась.
— До тех пор, пока вы будете готовы поймать меня, если я упаду.
— Это за отдельную плату.
Улыбаясь этой шутке, Аманда дернула поводья, но ничего не произошло. Она попыталась дернуть чуть настойчивее, даже качнулась взад-вперед в седле, словно это могло заставить кобылу сдвинуться с места. И вдруг та рванулась вперед, причем сразу чертовой рысью! Дыхание перехватило, сердце внезапно заколотилось прямо в горле, началась паника… Аманда не понимала, как ей удается удерживаться на лошади. С каждым подскоком она больно шлепалась о седло и не представляла, как заставить эту дурацкую кобылу сменить аллюр на что-нибудь более спокойное и плавное.
Будучи слишком занята тем, чтобы удержаться в седле, Аманда толком не замечала, что проскакала уже половину круга и до его конца остается еще половина. Она оглянулась назад посмотреть, где там Девин. Слава Богу, он скачет вслед за ней! Если она сумеет заставить кобылу замедлить шаг хотя бы чуть-чуть, он ее догонит и остановит…
Она попыталась потянуть поводья медленно, как он велел, но для этого пришлось слишком отклониться назад — охваченная паникой, Аманда не догадалась, что можно просто перехватить их поближе. Вместо этого она, натягивая поводья, привстала в стремени и слишком поздно вспомнила, что этого делать нельзя!
Глаза девушки широко распахнулись. Седло заскользило влево вместе с ней. Земля все приближалась, седло окончательно перекосилось, и, пытаясь как-то выпрямиться, Аманда только сталкивала его все дальше.
Это вот-вот произойдет снова! История повторялась…
Собственный крик звенел у нее в ушах, но резко оборвался, как только она ударилась о землю и у нее перехватило дыхание. Аманда боялась шевельнуться. Она ощущала боль, точно такую же боль в том же самом месте, что и тогда. История в самом деле повторилась, подумала она, чувствуя, как слезы обжигают глаза.
Девин не успел догнать ее вовремя, но теперь упал перед ней на колени, взметнув пыль. Аманда боялась, что он дотронется до нее и сделает еще больнее. Она помнила те давние страдания много лет назад. Ее перенесли в дом, и от боли она потеряла сознание, что стало даже благословением — до того момента, как она очнулась.
— Вы ушиблись? — взволнованно спросил Девин. — Скажите — где?
Тут он увидел ее слезы и выругался.
Наверное, следовало покраснеть, услышав эти слова, да только Аманде и самой хотелось покрепче выругаться. Она все еще боялась шевельнуться, даже приподняться, чтобы взглянуть на него. А слезы лились не переставая. Аманда понимала, что шевельнуться все равно придется, но безумный страх той боли, которую она при этом почувствует, словно парализовал ее.