– Он говорит, что восемь процентов у него будет к утру завтрашнего дня.
– Нет! – сказал Уильям. – Я внимательно слежу за акциями. Никто ничего не продаст Росновскому. Никто.
– А Питер Парфит? – поинтересовался Джейк Томас.
– Нет, – победным тоном заявил Уильям. – Я купил его акции в прошлом году через подставную фирму.
Джейк Томас казался крайне удивлённым, и несколько минут в зале заседаний царило молчание. Впервые Уильям почувствовал, как сильно Томас хочет стать председателем совета директоров банка.
– Однако, – заметил Джейк Томас, – мы должны принять во внимание возможность того, что у Росновского будет восемь процентов к завтрашнему утру и это даст ему право ввести в состав совета трёх директоров и на три месяца приостанавливать введение в силу любого принятого советом решения. Кстати, само это правило было введено в устав корпорации вами, чтобы защитить ваши долгосрочные интересы.
Росновский также намерен объявить о своём решении в газетах по всей стране. В качестве меры обеспечения он угрожает провести обратное поглощение«Лестера», используя группу «Барон» как орудие для этого, если его план столкнётся с оппозицией в банке. Он дал ясно понять, что есть только одно условие, выполнение которого заставит его отказаться от своего плана.
– И какое же? – спросил Уильям.
– Вы подаёте в отставку с поста председателя совета директоров банка, – ответил Джейк Томас.
– Но это же шантаж!
– Может быть, но, если вы не подадите в отставку до полудня следующего понедельника, Росновский собирается оповестить об этом всех акционеров. Он уже купил места на страницах сорока газет и журналов.
– Этот человек сошёл с ума! – Уильям достал из нагрудного кармана платок и вытер вспотевший лоб.
– Но это ещё не всё. Он требует, чтобы ни один Каин на входил в состав совета директоров в течение следующих десяти лет и чтобы ваша отставка не была оправдана ухудшившимся здоровьем или какими-либо другими причинами.
Джейк Томас протянул Уильяму длинный документ, напечатанный на бланке группы «Барон».
– Сумасшедший! – повторил Уильям, быстро проглядев письмо.
– Тем не менее я назначил на завтра заседание совета, – сказал Джейк Томас. – На десять часов. Думаю, Уильям, там мы и обсудим его требования подробно.
Директора оставили Уильяма в одиночестве, и ни один не зашёл к нему в течение дня. Он пытался связаться с другими членами совета директоров, но почувствовал, что и от них не получит поддержки. Уильям понял, что завтрашнее заседание будет непростым, но поскольку больше ни у кого не было восьми процентов, он начал размышлять, как восстановить утраченный им контроль над советом директоров. Уильям ещё раз просмотрел список акционеров: насколько ему было известно, никто из них не собирался продавать свои акции. Он внутренне рассмеялся: Авелю Росновскому переворот не удастся.
В тот вечер Уильям рано вернулся домой, сказал Кэтрин, чтобы она отменила намеченный визит Ричарда, и ушёл к себе в кабинет, чтобы в последний раз обдумать тактику разгрома Авеля Росновского. Он отправился в постель только в три часа ночи, но к тому времени уже знал, как поступить. Джейка Томаса надо было вывести из состава совета директоров, чтобы Ричард мог занять его место.
На следующее утро Уильям приехал на работу раньше обычного и в своём кабинете просматривал сделанные ранее записи, чувствуя себя уверенным в победе. Он видел, что ничего не пропустил в своём плане. Без пяти десять позвонила секретарша.
– Вас спрашивает мистер Росновский, – сказала она.
– Мистер Росновский? – недоверчиво повторил Уильям это имя. – Соедините! – Его голос дрогнул.
– Да, сэр.
– Мистер Каин?
Всё тот же незабываемый лёгкий акцент.
– Да, и что вам нужно на этот раз?
– В соответствии с уставом «Лестер, Каин и компания» информирую вас о том, что у меня на руках восемь процентов акций банка и я намерен ввести в действие статью седьмую, если изложенные мною ранее требования не будут выполнены.
– А откуда у вас появились ещё два процента? – заикаясь, произнёс Уильям, но собеседник уже отключился. Уильям быстро просмотрел список акционеров, пытаясь понять, кто же его предал.
Его всего трясло, когда телефон зазвонил снова.
– Заседание совета директоров сейчас начнётся, сэр.
Часы били десять, когда Уильям вошёл в зал заседаний. Посмотрев на лица за столом, он вдруг осознал, как плохо знает молодых директоров. В последний раз у него была схватка в этом же самом зале. Уильям не знал тогда никого из директоров и победил. Он улыбнулся самому себе, вполне уверенный в том, что сможет победить Росновского, и поднялся, чтобы обратиться к присутствующим.
– Джентльмены, это заседание было созвано потому, что мы получили требования мистера Авеля Росновского из группы «Барон», осуждённого по суду преступника, который имел наглость угрожать мне лично тем, что воспользуется своим правом акционера, владеющего восемью процентами акций, чтобы запугать нас. А если этот план не сработает, он прибегнет к захвату. И всё это ради того, чтобы я подал в отставку с постов директора и председателя совета директоров без объяснения причин. Вы все знаете, что до отставки мне осталось доработать девять лет, и, если я уйду раньше, это будет неверно истолковано в финансовых кругах. – Уильям посмотрел в свои записи и решил пойти с туза. – Джентльмены, я готов поставить на кон все свои акции и предоставить в распоряжение правления банка ещё десять миллионов долларов из моего личного фонда, чтобы мы смогли противостоять любой угрозе мистера Росновского, оградив банк от возможных убытков и финансовых потерь. Джентльмены, я надеюсь, что в подобных обстоятельствах могу рассчитывать на вашу поддержку в своей стычке с Авелем Росновским. Уверен, что все присутствующие здесь не поддадутся вульгарному шантажу.
В зале воцарилась тишина. Уильям был уверен, что победил, но тут Джейк Томас попросил у совета разрешения задать ему несколько вопросов относительно его взаимоотношений с Авелем Росновским. Просьба застала Уильяма врасплох, но он без колебаний согласился. Джейк Томас его не пугал.
– Вендетта между вами и Авелем Росновским, – начал Томас, – продолжается уже больше тридцати лет. Верите ли вы в то, что принятие вашего плана положит ей конец?
– А что ещё он может сделать? – несколько заикаясь, спросил Уильям, оглядывая зал в поисках поддержки.
– Мы не можем быть ни в чём уверены, до тех пор пока он не предпринял обещанные шаги, но со своими восемью процентами он обладает ровно теми же полномочиями, что и вы, – сказал новый секретарь совета, назначение которого Уильям не одобрял, – уж больно говорлив тот был. – А мы знаем, что ни один из вас не готов отказаться от продолжения борьбы. Вы предлагаете нам десять миллионов, чтобы защитить наши финансовые позиции, но если Росновский начнёт блокировать решения, созывать бесконечные заседания, проводить захваты и поглощения, противоречащие интересам банка, то всё это, несомненно, вызовет панику. Банк и его дочерние компании, перед которыми мы отвечаем как директора, в лучшем случае будут ввергнуты в смятение, а в худшем – разорятся.