— Конечно же нет, — ответил мистер Кокс. — Счёт вызвал сомнение у одного из моих сотрудников, и он сразу же сообщил об этом мне.
— Весьма похвально, — сказал Дювин. — А этот сотрудник заметил текст, в котором говорится об оплате счёта?
— Нет, его заметил я. — Мистер Кокс с довольной улыбкой повернулся к присяжным.
— Я просто поражён, мистер Кокс. И вы всё ещё помните этот текст? Можете повторить его дословно?
— Думаю, да, — ответил мистер Кокс. Он задумался, но всего лишь на мгновение. — «Если вы не довольны качеством продукта, вы не обязаны оплачивать этот счёт».
— «Не обязаны оплачивать этот счёт», — повторил Дювин.
— Да, — ответил мистер Кокс. — Именно так там было написано.
— Значит, вы не оплатили счёт?
— Нет, не оплатил.
— Позвольте мне вкратце обрисовать ситуацию, мистер Кокс. Вы получили бесплатную рекламу в журнале моего клиента, качество которой было бы приемлемым для вашей компании, если бы она вышла в другом периодическом издании. Верно?
— Да, но… — начал мистер Кокс.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Дювин не упомянул клиентов, которые всё-таки заплатили за рекламные объявления, потому что ни один из них не пожелал явиться в суд, опасаясь за свою репутацию. Кенни чувствовал, что его адвокат уничтожил главного свидетеля обвинения, но Дювин предупредил его, что Джарвис попытается проделать с ним то же самое, как только он займёт свидетельское место.
Судья предложил сделать перерыв на обед. Кенни не стал есть — он снова и снова перечитывал Закон о защите данных.
Когда суд возобновил заседание после обеда, мистер Дювин сообщил судье, что намерен вызвать только своего подзащитного.
Кенни, в тёмно-синем костюме, белой рубашке и с галстуком Королевской гвардии, встал на свидетельское место.
Мистер Дювин умело задавал вопросы, позволяя Кенни подробно рассказать о своей карьере в армии и о службе на благо своей страны в Заливе, не касаясь, однако, недавней «службы» на благо Её Величества. Потом он вкратце опросил его по существу дела. Когда мистер Дювин вернулся на своё место, у присяжных не осталось ни малейших сомнений, что перед ними — сама добродетель и честность.
Мистер Мэтью Джарвис, королевский обвинитель, медленно встал и долго перебирал бумаги, устроив из этого целое представление. Наконец он задал свой первый вопрос:
— Мистер Мерчант, для начала мне хотелось бы побольше узнать о периодическом издании «Деловое предприятие Великобритании». Позвольте вас спросить, почему вы выбрали именно такое название для вашего журнала?
— Оно отражает всё, во что я верю.
— Не сомневаюсь, мистер Мерчант, но не пытались ли вы ввести в заблуждение потенциальных рекламодателей, проводя аналогию с «Деловым предприятием», журналом, имеющим солидный вес и безупречную репутацию. Не в этом ли заключалась ваша истинная цель?
— В таком случае, можно провести аналогию между журналом «Женщина» и «Только для женщин», или «Дом и сад» и «Дома и сады», — возразил Кенни.
— Но все журналы, о которых вы говорите, выпускаются многотысячным тиражом. Какой тираж у «Делового предприятия Великобритании»?
— Девяносто девять экземпляров, — ответил Кенни.
— Всего девяносто девять? В таком случае, он вряд ли войдёт в список бестселлеров, не так ли? Пожалуйста, поясните суду, почему вы остановились именно на этой цифре.
— Потому что она меньше ста, а согласно Закону о защите данных, принятому в тысяча девятьсот девяносто втором году, публикацией считается периодическое издание с тиражом не меньше ста экземпляров. Статья два, пункт одиннадцать.
— Возможно, всё это так, мистер Мерчант, — продолжал мистер Джарвис, — но тогда тем более возмутительно предлагать клиентам заплатить пятьсот фунтов за рекламу в вашем журнале, которую никто не заказывал.
— Может, и возмутительно, но не противозаконно, — ответил Кенни с обезоруживающей улыбкой.
— Разрешите, я продолжу, мистер Мерчант. Не могли бы вы объяснить суду, по какому принципу вы определяли сумму счёта для каждой компании?
— Я выяснил, сколько их бухгалтерии имеют право потратить, не обращаясь за разрешением к старшему руководству.
— И с помощью какой хитрости вам удалось вытянуть из них эту информацию?
— Я звонил в бухгалтерию и приглашал к телефону клерка, который выписывает счета.
По залу прокатился смех. Судья театрально прочистил горло и призвал суд к порядку.
— И так вы решали, на какую сумму выписать счёт?
— Не совсем. Понимаете, у меня был прейскурант — цветная реклама на всю полосу стоила две тысячи фунтов, а чёрно-белая на четверть полосы — двести фунтов. Как видите, мы вполне конкурентоспособны, хотя, пожалуй, слегка не дотягиваем до национального уровня.
— Естественно, вы не дотягиваете до национального уровня, учитывая ваш тираж, — разозлился мистер Джарвис.
— Я знавал и похуже.
— Может, приведёте суду пример, — попросил мистер Джарвис, уверенный, что загнал подсудимого в ловушку.
— Консервативная партия.
— Я вас не понимаю, мистер Мерчант.
— Раз в год они устраивают приём в «Гроувнор Хаус». Они продают пятьсот рекламных проспектов и берут пять тысяч фунтов за цветную рекламу на всю страницу.
— Но они, по крайней мере, дают потенциальным рекламодателям возможность отказаться и не платить такую сумму.
— И я тоже, — ответил Кенни.
— Значит, вы не признаёте, что нарушаете закон, направляя компаниям счета за товар, который они даже не видели?
— Возможно, в Соединённом Королевстве и даже в Европе, — сказал Кенни, — это является нарушением закона. Но этот закон не действует, если журнал издаётся в Гонконге, британской колонии, и счета отправляются оттуда.
Мистер Джарвис зашуршал бумагами.
— Поправка девять к статье четыре, принятая в Палате лордов во втором чтении, — подсказал Кенни.
— Но их светлости имели в виду совсем другое, когда принимали эту поправку, — возмутился Джарвис, найдя нужную страницу.
— Я не умею читать мысли, мистер Джарвис, — пожал плечами Кенни, — и не могу точно знать, что имели в виду их светлости. Я лишь придерживаюсь буквы закона.
— Но вы получили деньги в Англии и не подали декларацию в Управление налоговых сборов, значит, вы нарушили закон.
— Вы ошибаетесь, мистер Джарвис. «Деловое предприятие Великобритании» является филиалом компании, зарегистрированной в Гонконге. Когда дело касается британских колоний, закон позволяет филиалам получать доход в той стране, где они распространяют свой товар.
— Но вы даже не пытались распространять журнал, мистер Мерчант.