— Обычный утренний поток из Виргинии, как уверяет нас полиция, на пути которого мы занимаем полторы полосы своими двенадцатью машинами и шестью мотоциклистами.
— Черт побери, это моя ошибка, — сказал Кавалли. — Мне следовало предвидеть это. Так что ты предлагаешь, Ал?
— Я отправляю своих ребят в Атлантик-гараж на углу 13-й и Ф, пока полиция не возобновит движение, а затем верну их назад поближе к началу.
— Это очень рискованно, — сказал Джонни. — У меня разрешение только на сорок пять минут киносъёмки, и ни секундой больше.
— Но если мои машины не смогут сдвинуться с места, ты можешь не начать её вообще, — сказал Ал.
— Хорошо, Ал, действуй, но смотри, чтобы к 9.50 ты был на месте. — Кавалли посмотрел на часы. — То есть через двадцать семь минут. — Ал побежал к припаркованным машинам.
Кавалли переключился на режиссёра:
— В какое время ты выводишь актёра?
— В 9.55 — или как только последняя машина вернётся на место. Он сейчас гримируется вон в том трейлере, — показал Джонни.
Кавалли увидел, как отъехал шестой лимузин, и с облегчением отметил, что движение стало возобновляться.
— А что теперь будут делать секретные агенты Джино, когда машины ушли?
— Многие из них смешались со статистами, хоть и не вполне сходят за них.
У Кавалли опять зазвонил сотовый телефон.
— Мне надо возвращаться, иначе не будет никаких съёмок, ни настоящих, ни других.
Кавалли кивнул и сказал в микрофон «да». Что-то попалось ему на глаза, когда он пытался вникнуть в слова, долетавшие с другого конца линии:
— Вертолёт готов взлететь в десять часов ровно, босс, но семь минут спустя его стартовое время истечёт. И тогда дорожные копы не дадут ему взлететь, сколько бы вы ни внесли в фонд ордена полицейского братства.
— Мы все ещё идём по графику, несмотря на кое-какие проблемы, — сказал Кавалли, — так что в десять поднимайте его в воздух и выходите на маршрут. Маршалл и его сотрудники должны видеть и слышать его, когда мы будем подъезжать к архиву. Это все, что мне нужно от вас.
— О'кей, босс. Принято.
Кавалли ещё раз посмотрел на часы. Было 9.36, и теперь автомобильный поток двигался ровно. Он подошёл к офицеру, выделенному в распоряжение муниципального отдела кинематографии и телевещания для координации съёмок фильма.
— Не беспокойтесь, — сказал лейтенант, едва Кавалли успел раскрыть рот. — Движение будет перекрыто, и указатели объезда установлены к 9.59. Вы двинетесь вовремя, я обещаю.
— Спасибо, офицер, — сказал Кавалли и быстро набрал номер Ала Калабрезе: — Думаю, тебе надо возвращать своих парней…
— Первый уже выехал с двумя мотоциклистами. Второй вот-вот двинется. Дальше они будут выезжать через каждые двадцать секунд.
— Жаль, что ты не стал армейским генералом, — сказал Кавалли.
— В этом виновато правительство. Я просто получил не то образование.
Неожиданно на Пенсильвания-авеню вспыхнул яркий свет. Кавалли, как и все другие, прикрыл глаза рукой, но свет так же неожиданно погас, заставив утреннее солнце показаться тусклой лампочкой.
— Хорошие софиты! — послышался крик режиссёра. — Я смог заметить только один неработающий. Седьмой справа.
Кавалли стоял на проезжей части и смотрел в сторону 13-й улицы, из-за угла которой выползал первый лимузин Ала с двумя сопровождавшими его мотоциклистами. При виде сияющего чёрного автомобиля он впервые занервничал.
К нему приближался высокий, крепкого телосложения, лысый мужчина в тёмных очках, синем костюме и белой сорочке с красно-бело-синим галстуком. Он остановился рядом с Кавалли в тот момент, когда к обочине подъехали первые два мотоциклиста и ведущая машина полиции.
— Как самочувствие? — поинтересовался Кавалли.
— Как всегда на премьерах, — ответил Ллойд Адамс. — Я буду в полном порядке, когда поднимется занавес.
— Ну, в прошлый раз ты знал свою роль назубок.
— Тут не в моей роли дело, — сказал Адамс. — Меня беспокоит Маршалл.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Кавалли.
— Он же не участвовал в наших репетициях, — ответил актёр. — Поэтому он не знает, что от него требуется.
Когда к колонне подтянулась вторая машина в сопровождении ещё одной пары мотоциклистов, через проезжую часть бегом к ним направился Ал Калабрезе, и Ллойд Адамс зашагал в сторону трейлера.
— Ты ещё сможешь справиться за оставшиеся одиннадцать минут? — спросил Кавалли, посматривая на часы.
— Если орлы чифа Томаса не испортят все дело, как обычно по утрам, — сказал Ал и, направившись к машинам, немедленно принялся организовывать установку президентского флага на третьей из них и проверять, не забрызгана ли она грязью, после поездки вокруг квартала. К колонне пристроился штабной фургон. Скациаторе сразу же развернулся на своём высоком стуле и прокричал в микрофон, чтобы актёр, секретарша, лейтенант и врач готовились сесть в третью и четвёртую машины.
Когда режиссёр упомянул лейтенанта и врача, Кавалли вдруг вспомнил, что все утро не видел ни Долларового Билла, ни Анжело. Возможно, они ждали в трейлере.
Подъехал четвёртый лимузин, и Кавалли принялся лихорадочно искать глазами Анжело.
Вновь прогудел клаксон, на этот раз предупреждая киношников, что до съёмки осталось десять минут. Сквозь шум Кавалли едва расслышал звонок телефона.
— Докладывает Анди, босс. Я все ещё возле Национального архива. Просто хочу сообщить, что людей здесь не больше, чем час назад, когда вы проверяли.
— Хоть один не спит, — сказал Кавалли.
— В настоящий момент здесь не больше двадцати или тридцати человек.
— Рад слышать это. Но не звони мне больше, если ничего не случится. — Кавалли выключил телефон и попытался вспомнить, чем он был обеспокоен перед тем, как тот зазвонил. Одиннадцать машин и шесть мотоциклистов были теперь на месте. Не хватало одной машины. Но ему не давало покоя что-то другое. Он отвлёкся, когда полицейский, стоявший посередине Пенсильвания-авеню, стал кричать изо всех сил, что он готов перекрыть движение, как только режиссёр даст ему знать. Джонни вскочил на свой стул и неистово тыкал в сторону двенадцатой машины, которая безнадёжно увязла в потоке в двухстах шагах от него.
— Если ты сейчас завернёшь поток, эта уже никогда не пристроится к кортежу.
Полицейский продолжал стоять посреди дороги и яростно размахивать руками, стараясь ускорить движение в надежде, что это поможет продвижению лимузина. Но тот почти не двигался.
— Статисты на дорогу! — закричал Джонни, и несколько человек, которых Кавалли принимал за публику, ступили на мостовую и стали расхаживать с видом профессионалов.
Джонни опять вскочил на свой стул, но на этот раз повернулся к толпе, собравшейся за ограждением. Помощник протянул ему мегафон, чтобы он мог докричаться до неё.