Статуэтка была приобретена в китайской деревушке Халичуань в 1871 году и именовалась, согласно уклончивой терминологии каталогов «Сотби», «собственностью джентльмена» — обычно это означает, что некий отпрыск аристократической семьи не хочет предавать гласности тот факт, что ему приходится расставаться с фамильной ценностью. Заинтересовавшись, я решил предпринять небольшое расследование и выяснить, каким именно образом маленькая китайская статуэтка оказалась в это утро, век спустя после ее приобретения, на столе аукциониста.
— Лот номер сто три! — объявил ведущий. — Итак, какую цену вы предлагаете за этот замечательный образец древнего…
Сэр Александр Хиткоут был не просто джентльменом, но и человеком необыкновенно аккуратным и пунктуальным. Его рост составлял ровно шесть футов и три с четвертью дюйма (то есть 191 см), он вставал каждое утро ровно в семь, завтракал вместе с женой, съедая одно яйцо, варившееся ровно четыре минуты, два тоста, намазанных апельсиновым джемом (ровно одна ложка) и выпивал одну чашку китайского чая. Затем он выходил из своего дома на Кэдоган-гарденс ровно в восемь двадцать, садился в наемный экипаж, прибывал в Министерство иностранных дел точно в восемь пятьдесят девять, а домой возвращался, когда часы били шесть.
Сэр Александр, будучи единственным сыном генерала, привык к пунктуальности с юных лет. Но, в отличие от отца, он служил королеве на дипломатическом поприще, и этот род занятий требовал особой точности. Его карьера начиналась со сравнительно скромной должности в лондонском аппарате Министерства иностранных дел; затем он последовательно занимал посты третьего секретаря в Калькутте, второго секретаря в Вене, первого секретаря в Риме, заместителя посла в Вашингтоне и, наконец, посланника в Пекине. Он был очень рад, когда премьер-министр Гладстон предложил ему этот пост в Китае, потому что уже на протяжении немалого времени он интересовался, причем достаточно серьезно, искусством династии Мин. Это назначение, достойно венчающее его карьеру, предоставляло ему возможность, о которой он доселе только мечтал: теперь он сможет увидеть воочию те великолепные статуи, картины и рисунки, которыми он прежде любовался лишь на страницах книг.
Дорога в Пекин, сначала по морю, а затем по суше, заняла почти два месяца; по прибытии сэр Александр представил императрице Цыси свои верительные грамоты и личное послание королевы Виктории. Императрица, облаченная в белые с золотом одежды, приняла британского представителя в тронном зале Императорского дворца. Сэр Александр стоял неподвижно, пока императрица читала письмо британской королевы. Императрица, разумеется, не стала обсуждать его содержание с новым посланником; она лишь пожелала ему успехов в выполнении обязанностей на всем протяжении срока его полномочий. Затем она чуть скривила уголки губ, и сэр Александр верно истолковал эту гримаску как знак того, что аудиенция окончена. Проходя один за другим огромные залы Императорского дворца, в сопровождении мандарина, облаченного в черные с золотом одежды, сэр Александр старался идти как можно медленнее, чтобы полюбоваться великолепным собранием статуэток из нефрита и слоновой кости, которые были расставлены повсюду без особого порядка, примерно так же, как творения Челлини и Микеланджело нагромождены во дворцах Флоренции.
Поскольку срок дипломатической миссии сэра Александра составлял всего три года, то во время отпуска он не ездил домой, предпочитая путешествовать верхом по отдаленным районам Китая, чтобы узнать как можно больше о стране и ее народе. В этих поездках его сопровождал один из дворцовых мандаринов, бывший для него и проводником, и переводчиком. Во время одного из таких путешествий, проезжая по грязноватым улочкам деревушки Халичуань, состоящей из десятка домиков и расположенной километрах в восьмидесяти от Пекина, сэр Александр случайно наткнулся на мастерскую старого скульптора. Посланник спешился и, оставив своих спутников на улице, вошел в деревянную развалюху, чтобы полюбоваться на изящные скульптуры из слоновой кости и нефрита, тесно уставленные на полках, которые занимали все пространство стен, от пола до потолка. Это была работа современного мастера, великолепная, тонкая, и посланник вознамерился приобрести небольшую скульптуру в память о своей поездке. Войдя в помещение, он застыл на месте, опасаясь сделать неловкое движение — мастерская явно не была рассчитана на людей почти двухметрового роста. Сэр Александр стоял как зачарованный, вдыхая нежный аромат жасмина, которым был напоен воздух.
Старый скульптор поспешно вышел ему навстречу, в длинном синем халате, обычной одежде простого ремесленника, и плоской черной шляпе; его угольно-черные волосы были заплетены в косичку, свисавшую ниже лопаток. Он низко поклонился и снизу вверх посмотрел на великана-англичанина. Посланник ответил на поклон, а мандарин разъяснил хозяину, кто такой сэр Александр, и сказал, что гость хотел бы познакомиться с работами мастера. Старик согласно кивнул головой еще до того, как мандарин кончил свою речь. Более часа посланник издавал вздохи одобрения и восторга, с восхищением разглядывая одну статуэтку за другой, после чего осыпал мастера похвалами, превознося его искусство. Скульптор снова низко поклонился, и застенчивая улыбка, обнажившая его беззубый рот, лучше всяких слов говорила о том, насколько ему приятна похвала сэра Александра. Показав рукой вглубь помещения, он пригласил важных посетителей последовать за ним. И они вошли в настоящую пещеру Аладдина, где на полках бок о бок стояли прекрасные фигурки императоров и классическая скульптура. Посланник готов был упиваться зрелищем резной слоновой кости хоть еще неделю. Они со скульптором оживленно разговорились — с помощью переводчика, — и стало ясно, как сильно любит сэр Александр искусство династии Мин и как хорошо он его знает. Лицо скульптора осветилось счастливой улыбкой, и он, повернувшись к мандарину, спросил что-то вполголоса. Мандарин кивнул головой и перевел:
— У меня, ваше превосходительство, имеется одна работа этого периода, на которую, возможно, вам будет интересно взглянуть. Это статуэтка, которая хранится в нашей семье вот уже семь поколений.
— Я почту за честь, — ответил посланник.
— Напротив, это честь для меня, ваше превосходительство, — сказал скульптор и, выскочив через черный ход (едва не наступив при этом на бездомного пса), ринулся к старому крестьянскому домику в нескольких метрах от мастерской. Посланник и мандарин оставались в мастерской, поскольку сэр Александр знал, что скульптор мог пригласить почетного гостя в свое скромное жилище лишь после нескольких лет их знакомства, и к тому же, если бы он уже побывал дома у сэра Александра.
Прошло несколько минут, и вот маленькая фигурка в синем халате, с болтающейся за спиной косою, бегом вернулась в мастерскую. Старик что-то нес в руках — истинное сокровище, судя по тому, с какой нежностью он прижимал это к груди. Когда он передал посланнику принесенную вещь, сэр Александр обомлел от изумления. Маленькая статуэтка, не более пятнадцати сантиметров — император Кун, прекраснейший образец искусства династии Мин. Ничего более замечательного сэру Александру не доводилось встречать. Он не сомневался, что это была работа скульптора Пен Ку, которому покровительствовал император, — значит, ее можно датировать концом XV века. Единственным изъяном было отсутствие подставки, на которой обычно крепятся такие фигурки, и из-под императорской мантии торчал небольшой стержень; но в глазах сэра Александра ничто не могло умалить красоту статуэтки. Старый скульптор не говорил ни слова, но в его глазах отражалось то безмерное восхищение, которое испытывал гость, рассматривая фигурку императора.