— Как раз вовремя, — сказал мне контролер. — Последний поезд должен быть с минуты на минуту.
Тем не менее, мне пришлось прождать еще двадцать минут на холодной пустой платформе, прежде чем последний поезд наконец появился на станции. Я успел уже выучить наизусть все рекламные плакаты, от пива «Гиннесс» до презервативов «Мейтс», не забывая при этом чихать через регулярные промежутки времени.
Когда состав остановился у платформы и вагонные двери со стуком распахнулись, я сел в первый вагон. Через десять минут двигатель подал первые признаки жизни, а еще через сорок поезд остановился на станции Бромли.
Еще через двадцать пять минут пешего хода я, чуть пошатываясь от усталости, вступил на дорожку, ведущую к моей парадной двери. Я полез за ключом и тут же сообразил, что он был в одной связке с ключом зажигания и, значит, остался в машине. Присев на корточки, я приступил к поискам запасного ключа, который обычно лежит под одним из камней. Но под каким именно? Наконец я нашарил ключ, вставил в замочную скважину и открыл дверь. Только я вошел в дом, как зазвенел телефон, стоящий на столике в прихожей.
Я схватил трубку.
— Мистер Уитикер?
— Слушаю.
— Это полицейский участок Белгравия. Мы обнаружили вашу машину, сэр, и…
— Слава богу, — перебил я полицейского. — И где же она?
— В данный момент, сэр, она находится на платформе автомобиля техпомощи, где-то в районе Челси. Судя по всему, парнишка, который угнал ее, сумел проехать не больше двух километров. Потом он вмазался в бордюр на скорости под сто десять, его отбросило, и он врезался прямо в стену. Так что, сэр, боюсь, ваша машина разбита вдребезги.
— Вдребезги? — переспросил я, не веря своим ушам.
— Да, сэр. Мы дали ваш телефон администрации гаража, который занимается разбитыми автомобилями, и завтра утром они с вами свяжутся.
Я молчал, не представляя, что тут можно сказать.
— Есть хорошие новости: мы поймали этого парня, — продолжил полицейский. — Но в основном новости плохие: ему всего пятнадцать, у него нет водительских прав и, разумеется, нет страховки.
— Ну, это не проблема, — сказал я. — У меня-то она есть.
— Кстати, сэр, вы оставили ключи в машине?
— Ну, естественно. Я ведь выскочил, чтобы позвонить по телефону. Всего-то на пару минут.
— В таком случае, сэр, боюсь, что ваша страховка не имеет силы.
— Не имеет силы? Да что вы говорите!
— Существующая стандартная практика не предусматривает выплату страховой премии, если ключи были оставлены владельцем в замке зажигания. Так что я советую вам навести справки в своей страховой компании, — сказал полицейский и положил трубку.
Я тоже положил трубку, размышляя, какие еще меня могут ожидать неприятности. Сняв пиджак, я побрел на второй этаж. И остановился, увидев на лестничной площадке свою жену.
— Морин… — начал было я.
— Насчет машины, которая вдребезги, ты расскажешь потом, — сказала она. — А сначала объясни, почему тебя не было на работе сегодня вечером. И главное — кто эта «классная телка», с которой, как утверждает Джеральд, тебя видели в театре?
— Никаких особых планов на вечер у меня нет, — сказала Анна.
Я улыбнулся, не в силах скрыть своей радости.
— Вот и хорошо. Я знаю тут неподалеку милый ресторанчик. Надеюсь, вам понравится.
— Звучит заманчиво, — сказала Анна, решительно пробираясь сквозь толпу зрителей. Я шел за нею, прибавляя шаг, чтобы не отстать.
— Нам куда? — спросила она. Я показал в сторону Стрэнда. Быстрым шагом Анна направилась туда, и мы продолжили обсуждать спектакль.
Когда мы дошли, я кивком головы указал на двойные двери серого цвета на той стороне улицы: «Это здесь». Я собрался было взять ее под руку, чтобы перейти дорогу, но она оказалась на проезжей части раньше меня, и, лавируя между машинами, остановившимися на красный свет, первой добралась до противоположного тротуара.
Она решительно толкнула серую дверь, и я вошел в ресторан следом за ней. Мы спустились в полуподвальный ресторан и окунулись в слитное гудение множества посетителей, пришедших сюда после спектаклей из театров по соседству; между столиками метались официанты с нагруженными подносами.
— Не думаю, что нам удастся получить здесь столик, если только вы не заказали его заранее, — сказала Анна, внимательно оглядывая людей, сидевших у бара и нетерпеливо ожидающих, когда начнут освобождаться места в зале.
— Пусть вас это не беспокоит, — заверил я ее и решительно направился к стойке администратора, сделав знак рукой метрдотелю, который принимал заказ у одного из столиков. Мне оставалось только надеяться, что он меня узнает.
Остановившись у стойки, я повернулся к Анне и бодро улыбнулся, но как-то непохоже было, что все происходящее производит на нее должное впечатление.
Приняв заказ, метрдотель не спеша двинулся в моем направлении.
— Чем я могу вам помочь, сэр? — спросил он.
— Нельзя ли устроить столик на двоих, Виктор?
— Виктор сегодня выходной, сэр. У вас заказано?
— Нет, но я…
Метрдотель проверил список заказанных столиков, потом взглянул на часы.
— Смогу дать вам два места, но не раньше четверти двенадцатого, а то и в половине, — сказал он без особого энтузиазма.
— И не раньше? — спросил я. — Не думаю, что мы сможем ждать так долго.
Анна кивком головы подтвердила мои слова.
— Боюсь, что нет, сэр, — ответил метрдотель. — До этого времени у нас все заказано.
— Так я и думала, — воскликнула Анна и направилась к выходу.
Мне снова пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от нее. Когда мы вышли на улицу, я сказал:
— Тут неподалеку имеется небольшой итальянский ресторанчик, где мне всегда готов столик. Рискнем?
— Выбора-то у нас нет, — отозвалась Анна. — Куда сейчас?
— Через дорогу и направо, — сказал я, и тут раскат грома известил о начале ливня.
— А, черт, — выдохнула Анна, пытаясь сумочкой защитить прическу от дождя.
— Извините, — сказал я, взглянув в отчаянии на черные тучи. — Это моя вина. Мне следовало бы…
— Перестаньте всю дорогу извиняться, Майкл. Ну, пошел дождь, а вы-то здесь при чем?
Я сделал глубокий вдох и кинулся бегом через улицу, Анна за мной. Дождь припустил вовсю, и, пробежав менее ста метров, мы успели здорово вымокнуть.
Открыв дверь, я вздохнул с облегчением, хотя то обстоятельство, что ресторанный зал был полупустым, должно было бы меня, вообще-то говоря, обеспокоить. Я взглянул на Анну и обнадеживающе улыбнулся, но выражение ее лица было по-прежнему хмурым.