Трентама поддержали только двое, а шестеро проголосовали против. После такого исхода голосования Чарли решил, что может перейти к седьмому пункту повестки — коллективному просмотру фильма «Вестсайдская история» в кинотеатре «Одеон» на Лестер-сквер. Однако, как только Джессика внесла результаты голосования в протокол, Найджел Трентам вскочил на ноги и заявил:
— Я хочу сделать заявление, господин председатель.
— Может быть, для этого больше подойдет раздел «разное»? — невинным тоном спросил Чарли.
— Меня здесь уже не будет, когда вы дойдете до этого раздела, господин председатель, — в голосе Трентама звучали металлические нотки. Достав из внутреннего кармана лист бумаги, он развернул его и начал зачитывать заранее подготовленный текст.
— Я считаю своим долгом проинформировать правление, — пробубнил он, — что через несколько недель я стану единоличным обладателем тридцати трех процентов акций компании Трумперов. На следующем заседании правления я буду настаивать на том, чтобы в структуре компании были произведены некоторые изменения и в первую очередь в составе тех, кто сидит сегодня за этим столом. — Он остановился и выразительно посмотрел в сторону Кэти. — Сейчас я намерен покинуть заседание и дать вам возможность обсудить мое заявление.
Когда он отодвигал свой стул, Дафни заметила:
— Я не совсем поняла, что вы предлагаете, мистер Трентам.
Секунду поколебавшись, он ответил:
— Тогда мне придется объяснить свою позицию более подробно, леди Уилтшир.
— Очень мило с вашей стороны.
— На следующем заседании правления, — невозмутимо продолжал он, — я позволю выдвинуть свою кандидатуру на пост председателя компании. Если она будет отклонена, я немедленно выйду из состава правления и сделаю заявление для прессы о своем намерении приобрести на торгах акции компании, недостающие мне до контрольного пакета. Теперь, наверное, всем известно, что в моем распоряжении будут необходимые средства, чтобы предпринять такой шаг. Так как до контрольного пакета мне требуется всего лишь восемнадцать процентов акций, я предлагаю вам взглянуть правде в лицо и подать в отставку самим, чтобы избежать позорного увольнения. Я рассчитываю увидеть на следующем заседании только одного-двоих из вас. — Его сторонники встали из-за стола и вышли вслед за ним из зала.
Наступившую тишину нарушил очередной вопрос Дафни.
— Каким словом называется группа мерзавцев?
Все рассмеялись, кроме Баверстока, который пробурчал про себя:
— Сброд.
— Итак, вызов брошен, — сказал Чарли. — Будем надеяться, что нам хватит духу, чтобы противостоять ему. — Он повернулся к Баверстоку. — Не могли бы вы прояснить ситуацию с теми акциями, которые в настоящее время принадлежат попечительскому совету Хардкасла?
Старый адвокат медленно поднял голову и посмотрел на Чарли.
— Нет, господин председатель, не могу. Мне очень жаль, но я вынужден довести до сведения правления, что тоже подаю в отставку.
— Но почему? — вырвалось у Бекки. — Вы всегда поддерживали нас в трудные времена.
— Я должен принести свои извинения, леди Трумпер, но я не волен раскрывать свои причины.
— А не могли бы вы пересмотреть свое решение? — спросил Чарли.
— Нет, сэр, — твердо прозвучал ответ Баверстока.
Чарли немедленно объявил заседание закрытым, несмотря на то что каждый вдруг захотел что-то сказать, и поспешил вслед за Баверстоком из зала.
— Что заставляет вас уйти в отставку? — продолжал недоумевать Чарли. — После стольких лет нашей совместной работы?
— Может быть, мы сможем встретиться и обсудить мои мотивы завтра, сэр Чарлз?
— Да, конечно. Но все же, почему вы решили покинуть нас именно в тот момент, когда я больше всего нуждаюсь в вас?
Баверсток остановился:
— Сэр Раймонд предвидел, что такое может случиться, — спокойно сказал он. — И дал мне соответствующие указания.
— Я не понимаю.
— Вот почему нам надо встретиться завтра, сэр Чарлз.
— Мне взять с собой Бекки?
После некоторых раздумий Баверсток сказал:
— Я думаю, нет. Если мне приходится впервые за сорок лет нарушать конфиденциальность, то я предпочел бы сделать это без свидетелей.
На следующее утро, когда Чарли приехал в адвокатскую контору фирмы «Баверсток, Диккенс энд Кобб», старший компаньон уже ждал его в дверях. Хотя за все четырнадцать лет их знакомства Чарли ни разу не опаздывал на встречу с Баверстоком, его всегда трогала старомодная церемонность, с которой адвокат неизменно встречал его.
— Доброе утро, сэр Чарлз, — произнес Баверсток, прежде чем проводить его по коридору в свой кабинет. Чарли удивился, когда ему было предложено сесть не на обычное место у стола адвоката, а возле незажженного камина. В кабинете на сей раз не было секретаря, который обычно вел записи. Чарли заметил также, что трубка телефона была снята. Из всего этого он заключил, что беседа у них будет долгая.
— Много лет тому назад, когда я был молодым, — начал Баверсток, — и сидел на студенческой скамье, я поклялся себе соблюдать кодекс конфиденциальности, имея дела с клиентами. Думаю, что могу с уверенностью сказать, что придерживался этого принципа всю свою профессиональную жизнь. Однако одним из моих клиентов, как вам хорошо известно, был сэр Раймонд Хардкасл, и он… — Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла молодая девушка с двумя чашками кофе на подносе.
— Благодарю вас, мисс Барроуз, — сказал Баверсток, когда одна из чашек оказалась перед ним. Продолжение разговора последовало не ранее, чем за ней закрылась дверь.
— На чем я остановился, старина? — спросил Баверсток, опуская в чашку кусочек сахара.
— На вашем клиенте сэре Раймонде.
— Ах, да, — продолжал Баверсток. — Так вот, сэр Раймонд оставил завещание, с которым вы можете считать себя хорошо знакомым. Но вот чего вы можете не знать, так это того, что он приложил к нему письмо. Оно не имеет законной силы, поскольку адресовано лично мне. — Чарли не притрагивался к кофе в ожидании того, что хотел сообщить ему Баверсток. — И именно потому, что письмо не является юридическим документом, я решил посвятить вас в его содержание.
Баверсток наклонился вперед и, открыв лежавшее перед ним дело, извлек из него листок, исписанный размашистой и твердой рукой.
— Прежде чем прочесть вам письмо, я должен заметить, что оно было написано в то время, когда сэр Раймонд полагал, что его имущество отойдет Дэниелу.
Баверсток водрузил на нос очки и, откашлявшись, стал читать:
Дорогой Баверсток,
Несмотря на все предпринятое для точного исполнения моих последних желаний, может оказаться, что Этель найдет какой-то способ, чтобы лишить моего правнука Дэниела Трумпера его права на наследование оставшейся части моего имущества. Если такие обстоятельства наступят, то, пожалуйста, положитесь на свой здравый смысл и ознакомьте тех, кого больше всего затрагивают положения моего завещания, со всеми его подробностями.