— Вы считаете это смешным? Потерять столько денег в азартной игре?
— Нет, я думаю, это страшный позор. — Колтон улыбнулся. — Однако в следующий раз я надеюсь добиться большего.
Лили сжала кулак и считала до десяти. Нет смысла спорить с игроком. Она достаточно часто без всякой пользы умоляла отца и хорошо усвоила эту истину.
— Позор будет, когда вас посадят в долговую тюрьму.
— Без сомнения, вы будете вне себя от беспокойства, — фыркнул он.
— Вы всегда можете остановиться.
— Я определенно возьму ваши слова на заметку, графиня.
— Нет. Вы сделаете то, что пожелаете. И пожалуйста, перестаньте называть меня графиней.
— Это ведь ваш титул? И тяжко заработанный, насколько я представляю.
Лили потерла виски. У нее начиналась головная боль.
— Вы понятия не имеете, насколько тяжело, но я не расположена обсуждать это с вами.
Колтон отпил глоток из своего бокала.
— Хорошо, Лили. Когда-то мы называли друг друга по имени. Так что зовите меня Девоном.
Лили улыбнулась в темноте. Она ожидала насмешки. Ждала, что он станет вдвое чаще упоминать ее титул, но он удивил ее. Девон. Да, когда-то она называла его Девоном, и это казалось ей удивительно правильным. Прекрасно. Она снова станет звать его так.
— Девон, что именно произошло с вами сегодня вечером? Откуда этот кровоподтек?
Он оперся руками на диван позади себя, вытянул ноги, задев ее, и Лили заерзала. Этот человек совершенно неприличен. Но она не позволила бы ему заметить, что его выходки волнуют ее.
— Подробности излишни, — ответил он. — Я просто увидел, что совершается несправедливость, и решил исправить положение.
— Не заботясь о собственной безопасности?
— Наоборот, я всегда крайне забочусь о своей безопасности.
— Кровоподтек у вас на лице это опровергает.
Девон приложил два пальца к подбородку.
— Похоже, он еще немного кровоточит.
Взгляд Лили метнулся к его лицу.
— Ох! — Порывшись в сумочке, она вытащила носовой платок, быстро двинулась к дивану, прижала батистовый квадратик к подбородку Девона и внимательно всмотрелась в него. — У вас голова болит? Головокружение? Тошнота?
Девон тихо хмыкнул.
— Кто бы мог подумать, что вы такая заботливая нянька? И ваш озабоченный вид наводит меня на мысль, что вас это действительно, осмелюсь сказать, волнует.
Лили отдернула руку от его лица.
— Не обольщайтесь. Я просто не могу видеть, когда кто-то страдает. — Она опустила голову, чтобы скрыть румянец. — Именно поэтому я подбираю бездомных собак. И Энни такая же.
Теплые пальцы Девона скользнули по ее кисти. Подняв ее руку, он снова прижал носовой платок к своему подбородку.
— Сделайте одолжение, окажите помощь. Целая вечность прошла с тех пор, когда кого-то волновали мои раны.
Лили сосредоточила взгляд на его подбородке, отказываясь смотреть ему в глаза. Она промокнула кровь и в сумраке всматривалась в кровоподтек, пытаясь не обращать внимания на то, как приятно пахнет от Девона.
— Похоже, кровь остановилась, — сказала она после нескольких минут тщательного осмотра. — Конечно, я не могу утверждать это из-за отсутствия света. Позвольте, я зажгу лампу. — Она попыталась встать, но теплая рука Девона потянула ее на диван.
Он изучал ее губы.
— Не делайте этого.
— Почему? — Лили сглотнула, пытаясь увлажнить вдруг пересохший рот.
— Я в порядке.
— Вы точно… — У нее пресекся голос. Лили закрыла глаза, дрожь пробежала по ее телу. — Уверены?
— Мм…
Лили судорожно втянула воздух, повернулась к креслу, но было уже поздно. Рука Девона гладила ее щеку. Кружение его шершавых пальцев по ее нежной коже, его прикосновения, дурманящий запах легкого одеколона и что-то еще, что подчеркивало в нем сильное мужское начало, сразили Лили. Ее губы приоткрылись словно по собственной воле, и Девон, не теряя времени даром, запрокинул ее голову и наклонился к ее губам, дразня своей медлительностью. Когда их языки встретились, волна вожделения захлестнула Лили.
Он взял ее лицо в свои ладони. Шершавые подушечки больших пальцев гладили ее скулы. Губы Лили нерешительно касались его губ, жаркого и влажного, и это заставило ее вздрогнуть. Одной рукой Девон обхватил ее, быстро развернул к себе и откинулся на подлокотник дивана. Она оказалась сверху. Ее легкие юбки разметались вокруг его ног, грудь упиралась в его торс, губы были прикованы к его губам.
Лили знала, что это неправильно, неприлично, в голове вертелось множество веских доводов, но ее это не волновало. Да, леди Хатауэй и еще бог знает кто могут явиться в любой момент и застать их вместе. Ничего хорошего из этого выйти не могло, но в этот момент имели значение его настойчивые губы, мускулистое тело и обещание большего. О Боже, что происходит с ней, когда целует ее шею!
Теперь, когда Лили основательно расположилась на нем, Девон позволил своим рукам блуждать по ее плечам, спине, бедрам. Он крепче притянул ее к себе и упивался слабым стоном, слетевшим с ее розовых губ. Он покрыл поцелуями ее висок, лоб, щеку, шею. Наконец его губы вернулись к ее губам. Их языки сплетались, потом Девон шепнул ей на ухо:
— Лили, я хочу тебя.
В ответ она ухватилась за его рубашку и потянула к себе, не отрываясь от его губ. Девон недоумевал, кто научил ее так целоваться. Не может быть, что этот престарелый фат, ее муж. Медфорд? Он готов был убить Медфорда.
Этой женщине нужно писать памфлеты о том, как свести мужчину с ума одним поцелуем. Ее губы скользили по его щеке, виску, уху.
О Господи! Она взяла в рот мочку его уха и посасывала, доводя до безумия. Девон не мог припомнить, когда в последний раз сходил с ума от желания. Он мечтал сорвать с Лили одежды, уложить в постель и доставить ей удовольствие.
Лили застонала у его губ, и Девон знал, что должен остановиться, или он возьмет ее. Здесь. На диване. Во время званого обеда у Хатауэев. Не то чтобы он этого не хотел, черт побери, и не то чтобы она противилась. Но он не мог сделать этого. Лили подобного не заслуживала. Он должен помнить свой план. Заставить ее желать его. Умирать от желания. Он возьмет ее там, где захочет. И он мог заставить ее желать его еще больше. Нет, сейчас не время и не место добиваться реванша.
Усилием воли Девон оторвался от губ Лили и прижался лбом к ее лбу. Их дыхание смешалось.
— Приходи ко мне на обед завтра вечером, Лили, — прошептал он.
Глаза Лили все еще были закрыты. Она явно блуждала в тумане вожделения. Потом мед ленно заморгала.
— Что?..
— На обед. Ко мне домой. Завтра вечером.