Информация, содержащаяся в данной книге, получена из источников, рассматриваемых издательством как надежные. Тем не менее, имея в виду возможные человеческие или технические ошибки, издательство не может гарантировать абсолютную точность и полноту приводимых сведений и не несет ответственности за возможные ошибки, связанные с использованием книги.
Ныне покойному Уильяму Виду Кауфману, который научил меня и многих других разбираться в проблемах национальной безопасности.
Ричард. Э. Кларк
Моей жене Элизабет, чья поддержка не знает границ. И нашей дочери Шарлотте — желаю Шебе расти в более мирное время.
Роберт Нейк
Стояла серая промозглая вашингтонская зима. На небольшой улице, в особняке, наполненном коллекциями электрогитар и самых разнообразных предметов искусства, собралась наша компания, чтобы вспомнить того, кто учил нас разбираться в проблемах войны и обороны. Февральским вечером 2009 года бывшие студенты, большинству из которых уже шел шестой десяток, поднимали бокалы в честь девяностолетнего профессора Уильяма Вида Кауфмана, скончавшегося несколькими неделями ранее. Билл на протяжении долгих лет рассказывал студентам о вопросах обороны и ядерной стратегии в Массачусетском технологическом институте (MIT), а затем в Гарварде и Брукингском институте. [1] Целые поколения гражданских и военных экспертов выросли на его лекциях. Билл был также советником шести министров обороны и работал в администрации Б-кольца Пентагона. [2] На протяжении нескольких десятков лет он каждую неделю был вынужден курсировать между Бостоном и Вашингтоном.
За спиной некоторые из нас называли профессора Кауфмана Йодой, отчасти по причине едва уловимого физического сходства, но в основном потому, что мы считали его нашим мастером-джедаем, человеком, который понимал действие Силы и старался научить этому пониманию нас. Как аналитик и советник, Билл был одним из немногих гражданских специалистов, которые разработали основу стратегической ядерной военной доктрины в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Именно эти люди предотвратили принятие ядерной стратегии, согласно которой Соединенные Штаты должны были нанести первый удар в ядерной войне, использовать весь ядерный потенциал в одной массированной атаке и уничтожить сотни городов в Европе и Азии. Билл и его коллеги, вероятно, спасли мир от атомной войны и сделали возможным контроль над стратегическими вооружениями. Наш разговор постепенно коснулся дальнейших перспектив. Что можем сделать мы в память Уильяма В. Кауфмана и других стратегов второй половины двадцатого столетия? Мы можем, предложил кто-то, продолжить их начинания, использовать то, чему научил нас Билл, ставить сложные и важные вопросы о стратегии сегодняшнего дня. Другие присутствовавшие за столом отметили, что наше время отличается от 1950-х, — тогда ядерное оружие развивалось, не имея продуманной стратегии, но ведь и сейчас стратегии не разработаны.
Но так ли изменилось наше время? На протяжении первого десятилетия XXI века Соединенные Штаты развивают новый тип вооружения, основанного на новейших технологиях, а продуманной стратегии у нас нет. Мы создали новое командование для ведения новой высокотехнологичной войны, пренебрегая публичными дебатами, обсуждениями в СМИ, серьезным парламентским надзором, академическим анализом или международным диалогом. Мы живем во время, в чем-то поразительно схожее с 1950-ми годами. Наверное, мы должны принять участие в просвещенной дискуссии и провести строгий анализ этого нового вида оружия, нового вида войны.
Речь идет о киберпространстве и войне, которая ведется в нем. 1 октября 2009 года начало работу новое подразделение Министерства обороны — Кибернетическое командование США, миссия которого заключается в использовании информационных технологий и Интернета в качестве оружия. Подобные подразделения существуют в России, Китае и ряде других стран. Эти военные и разведывательные организации готовят кибернетическое поле битвы с помощью так называемых логических бомб и лазеек, в мирное время размещают виртуальные взрывчатые вещества на территории других стран. В силу особенностей характера кибервойны у многих может возникнуть желание нанести первый удар. И в первую очередь это затронет не военных, а мирных граждан. Скорость, с которой можно поразить тысячи целей практически на всей планете, грозит стремительно развивающимися кризисами. Сила, которая предотвратила ядерную войну, — устрашение — не поможет при кибервойне. Сам феномен кибервойны покрыт такой завесой секретности, что по сравнению с ней даже холодная война кажется эпохой гласности и открытости. Но самый большой секрет кибервойны, пожалуй, заключается в том, что США, готовясь к наступательной войне, в то же самое время продолжают вести политику, при которой эффективная защита нации от кибератаки невозможна.
Страна, которая изобрела новую технологию и тактику ее применения, может и не стать победителем, если ее вооруженные силы зациклились на методах прошлого и слишком надеются на оружие, которое привыкли считать непревзойденным. Создатели нового наступательного оружия могут проиграть, если не выяснят, как защищаться от оружия, которое они уже продемонстрировали всему миру. Несмотря на то что американский полковник Билли Митчелл [3] первым обосновал возможность небольших самолетов топить могучие линейные корабли, на практике эту догадку использовал японский военно-морской флот и едва не победил американцев в Тихом океане во время Второй мировой войны. Танк придумали англичане, а тактику стремительной массированной танковой атаки при поддержке авиации и артиллерии — французский полковник Шарль де Голль. Однако в 1930-х годах недавно побежденная Германия усовершенствовала танк и первой стала применять тактику де Голля, названную блицкригом. (В 1990-е годы, а затем в 2003 году вооруженные силы США использовали в войне модернизированную версию блицкрига семидесятилетней давности — быстрое продвижение тяжелых танковых частей при поддержке авиации.)
Согретый братством бывших однокашников и мартини, я покинул особняк и побрел в холодную ночь, размышляя над иронией истории и обещая себе и Биллу приложить все силы, и начать открытое публичное обсуждение и исследование стратегии кибервойны прежде, чем нас втянут в нее. Эта книга — первый «взнос» по моему обязательству. Я знал: чтобы написать эту книгу, вше нужен молодой партнер, который присоединится к моим попыткам разобраться в военных и технологических последствиях кибервойны. Разные поколения по-разному воспринимают киберпространство. Для меня, шестидесятилетнего человека, киберпространство — это технология, рождение и развитие которой я видел своими глазами. Когда оно появилось, я уже занимался проблемами ядерного оружия в биполярном мире. В 2001 году я стал первым советником президента по кибербезопасности, но мои взгляды на кибервойну сформировались не без влияния опыта работы в области ядерной стратегии и разведки.