– Подъезжает шестисотый «Мерседес». Танька сразу стала прическу поправлять. Думает, может, какой беспризорный мужик к нам на огонек залетел, ну, в смысле, ничейный. «Мерс» остановился. Стекла тонированные, ни черта не видно, кто там сидит. Тут окно открывается, и мы видим, что в машине двое мужчин. Танька от неожиданности аж на ногу своей таксе наступила. Та завизжала на весь район. Танька стала глазки водителю строить, а я ее в бок ткнула – дура, не понимает, что хозяина надо за рога брать, а не водителя. «Не тому глазки строишь», – шепнула я ей на ухо. Только Таньке, по-моему, разницы нет… Короче, дверь «мерса» открывается и выходит принц писаной красоты.
– Так уж и писаной, – засмущалась я.
– Я тебе говорю! Я толк в мужиках знаю, поверь. От него дорогим парфюмом за версту несет, прямо хоть противогаз надевай. Мы с Танькой чуть было не задохнулись. А одет в такой костюм… Такие ботинки… Прямо как елка новогодняя. Красивый, словно песня. У нас от этой красоты дыхание перехватило, мы даже слово не можем вымолвить. Такса Танькина и то скулить перестала. Наверно, от красоты ослепла.
– Дашка, не говори ерунды!
– Я тебе рассказываю все как было. Принц к нам подходит, здоровается и спрашивает, где живет красивая девушка с красивым именем Валерия. Мол, он твой подъезд знает, а квартиру – нет. Короче, он тебя описал, и мы сразу поняли, что это ты. Мы ему сказали номер квартиры. Тогда он взял из машины этот букет и направился к тебе. Тебя дома не было, и он вернулся обратно. Все словно во сне было. Он спросил, где находится больница, в которой ты работаешь. Наверно, хотел отвезти тебе этот букет на работу. Ну а Танька пожала плечами и сказала, что ты не в больнице работаешь, а на какой-то фирме. Он растерялся и сказал, что ты медсестра, но мы сказали, что он ошибся. Лер, а зачем ты ему соврала?
– По поводу чего?
– По поводу того, что ты медсестра.
– Даш, ну зачем мужикам врут? Просто не хотела называть ни своего адреса, ни место работы.
– В общем, он просил передать тебе этот букет и сказал, чтобы мы передали, что тебя разыскивает Александр Козицкий. И еще сказал, что его мобильник включен все двадцать четыре часа в сутки. Он ждет твоего звонка. Затем сел в машину и уехал.
– И все?
– Все. А ты что хотела? Чтобы он тебе кольцо обручальное подарил? Не переживай, этот подарит. Счастливая ты, Лерка.
– Чем это я счастливая? – грустно спросила я, ставя букет в воду.
– Тем, что такого мужика себе отхватила. Не мужик, а мечта! Красивый, обеспеченный, благородный и в постели, наверно, ураган. А он женат?
– Нет.
– Обалдеть! Вот подфартило! Слушай, значит, и такие мужики холостыми бывают?
– Значит, и такие бывают.
– Обалдеть. Просто обалдеть. Наверно, он жениться приезжал.
– Ой, не говори ерунды!
– А мне кажется, жениться. У него такой вид был, словно он в загс собрался. Я тебе клянусь. Ой, Лерка, выйдешь за него замуж, крутая станешь! М нам хорошо: в подъезде хоть один мужик появится. А то, знаешь, у нас один раз дверь входную, магнитную, заело. Мы с Танькой в подъезд войти не можем. А другие выйти не могут. Стали в фирму звонить, сказали, что наш заказ на завтра запишут. Можешь себе представить? Мы в шоке. Что нам, на улице ночевать? На фирме сжалились и сказали, что с внутренней стороны двери надо постучать по магнитам. Мол, сила нужна и желательно мужская. Мы стали по домофону всех соседей обзванивать, чтобы мужика какого найти. Так представь, кому не позвоню, кругом одни бабы! Наконец нашли, а тот без ноги. Инвалид. Можешь себе представить! На весь дом один мужик, да и тот безногий. Мы ему говорим, мол, будь другом, постучи по магнитам. Ну, он спустился. Женщины ему табуретку поставили, чтобы до верха дверей дотянулся, и говорят, мол, держись, мужик, ты у нас один на весь дом. Ты наша защита и опора. У тебя целый подъезд баб. Мужик так разволновался, что с этой табуретки свалился, и чуть было без второй ноги не остался. Понимаешь, вроде в подъезд заходишь и мужиков видишь, а оказывается, все они приходящие, у нас не живут.
– Как это – приходящие?
– Они на блядки к нам ходят, кобели хреновы. Они все женатые.
– Ясно, – с пониманием кивнула я.
– Вот, если ты замуж выйдешь, у нас хоть один нормальный мужик появится.
– Даш, такие, как он, не женятся, а если и женятся, то в таких зачуханых домах не живут. Они своих жен в замки селят.
– Вот и поедешь в замок. Знаешь, я так за тебя рада, так рада! Если собственного счастья нет, то ведь можно радоваться и чужому. Если ты удачно выйдешь замуж, на свете хотя бы одной женщине станет легче.
Мое внимание привлек телевизор, и я сделала звук погромче.
– Даш, помолчи. Что-то случилось. Вроде филиал сберегательного банка ограбили.
Дашка замолчала и посмотрела на экран безразличным взглядом. Я увидела знакомый зал. Знакомые кассы. Знакомые сейфы и распростертые тела.
«Из семерых служащих банка погибло двое, – говорил диктор. Заведующая и охранник. Им были сделаны уколы с быстродействующим ядом. Остальных сотрудников усыпили».
Больше я не слышала слов диктора. Я видела лежащую на полу женщину, которая, словно чувствуя недоброе, отказывалась от укола, и мужчину, с которым я открыто флиртовала, обещала встретиться после работы. Я видела других сотрудников банка, они приходили в себя после глубокого сна, кто-то держался за голову, кто-то смахивал слезы…
Я упала со стула и, ударившись головой о батарею, потеряла сознание.
– Лерка, да что с тобой? – услышала я, подняла голову и увидела стоящую на коленях Дашу.
– Может, «скорую» вызвать?
– Нет. Не нужно.
Я приподнялась и села, опершись спиной о батарею. Перед глазами все плыло, в ушах гудело.
– Но ведь ты потеряла сознание. Я так перепугалась. У тебя ни нашатыря нет, ни валерьянки. Давай хоть мокрое полотенце на лоб положу. Я и не знала, что ты такая впечатлительная. На тебя это убийство в сберегательном банке так подействовало? – шепотом спросила она.
– Какое убийство? – Голова закружилась, и я подумала, что могу снова потерять сознание.
– Ну то, которое по телевизору показывали…
– Я не помню, что там показывали. Даша, мне кажется, я беременна.