– А когда убили Артмана?
– Часа полтора-два назад.
– Проверьте, где была в это время его женушка, – уверенно сказала она. – Не удивлюсь, если вы обнаружите, что это сделала именно она.
– Вам что-нибудь известно? – спросил Мейсон.
– Абсолютно ничего.
– Когда вы легли спать?
– Около пяти утра.
– Вы живете одна?
– Разве не видно?
– Когда я позвонил, вы спали?
– Да.
– С пяти утра?
– Ну да.
– Где вы находились около десяти утра?
– Здесь, спала на этой самой подушке. А что? Кто-то собирается повесить на меня это убийство?
– Когда закрывается «Золотой гусь»?
– Примерно в два ночи.
– А где вы находились между двумя ночи и пятью утра?
Она покачала головой:
– Это вас не касается. Тут замешан другой человек. Я не люблю лицемерить и рассказываю все как есть, когда дело касается лично меня. Но когда речь идет не только обо мне – это другое дело.
– Вы были не одна?
– Нет, – насмешливо ответила она. – Я была не одна. У меня хватает достоинств, за которые мне неплохо платят. У меня их даже больше, чем мне это оплачивают. Я живу как хочу, и никто не имеет права вмешиваться в мою жизнь.
– Давайте все-таки внесем некоторую ясность, – предложил Мейсон.
– Я полагала, мы это уже сделали.
– Сегодня, около десяти тридцати утра, не вы ли находились в запертой спальне в доме Артмана Д. Фарго по адресу 2281, Ливингдон-Драйв?
– Нет, не я.
– А где вы были?
– Здесь.
– Вы водите машину?
– Разумеется, вожу.
– И это не вы вывели «Кадиллак» Артмана Фарго из гаража около двух часов назад, а потом…
– Не говорите ерунды!
– Это были не вы?
– Нет.
– Что вам известно о миссис Фарго?
– Никогда не была с ней знакома. Но видела ее в «Золотом гусе». Он был с ней вчера вечером.
– Что вы о ней знаете?
– Не думаю, что стоит вдаваться в это, если только… если только это не правда, что Артмана убили.
– Это сущая правда.
– Почему я должна вам верить?
– Скоро вы в этом убедитесь. Если только я не слишком преувеличиваю мыслительные способности лейтенанта Трэгга из отдела по расследованию убийств, то скоро вас будут допрашивать с пристрастием.
– Меня это не волнует, – отрезала она. – Я взрослая, белая, свободная женщина и сама отвечаю за свои поступки.
– Так что там насчет его жены?
– Если Артман мертв, мистер Мейсон, то его убила Мирт.
– Какая Мирт?
– Миртл, его жена.
– Похоже, вы в этом не сомневаетесь.
– Да.
– Поделитесь со мной, что внушает вам такую уверенность?
– Она очень тщеславная особа. Артман ее не устраивал. Ей требовался другой муж, с более высоким положением.
– Какой другой?
Она покачала головой:
– Миртл очень скрытная.
– Думаете, у нее кто-то есть?
– Уверена.
– Что заставляет вас так думать?
– Много чего.
– Но вы понятия не имеете, кто он?
– Ни малейшего. Мне кажется, Артман тоже не знал.
– Давайте перестанем ходить вокруг да около. У меня есть основания подозревать, что в запертой спальне второго этажа в доме Фарго сегодня утром находились именно вы. У меня есть основания считать, что это вы неслись сломя голову в «Кадиллаке» по городу, пытаясь стряхнуть с хвоста преследователя. Я полагаю, что вы бросили машину в таком месте, где, как вы считаете, ее никак не соотнесут с вами. У меня есть причины считать, что в багажнике машины может быть обнаружен труп Миртл Фарго. Но это всего лишь предположения, писанные, так сказать, вилами по воде. Возможно, вы имеете отношение к убийству Миртл Фарго, а может быть, ничего о нем не знаете. Вы будете говорить?
– Я вообще ни о чем больше не буду говорить. Такого игрока, как вы, не обыграть. Я старалась играть по правилам, но вся беда в том, что вы знаете, какая масть козырная, а я нет.
– Когда полиция обнаружит машину, – сказал Мейсон, – она найдет на рулевом колесе отпечатки ваших пальцев.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что полиция уже взялась за поиски женщины, причастной к этому убийству.
– То есть меня?
– Да, вас. И они обшарят всю машину в поисках отпечатков пальцев.
– Вот и прекрасно.
– И, – продолжил Мейсон, – если это вы убили Артмана Фарго, то было бы куда правильнее сделать признание, что вы сделали это в целях самозащиты, когда узнали об убийстве его жены, чем пытаться увиливать и в конце концов оказаться обвиненной в преднамеренном убийстве. Мне не хотелось бы выступать в роли вашего адвоката, и я не в том положении, чтобы давать вам советы – я и не даю их вам как адвокат, – но вам стоит подумать над тем, что я сказал. Этого требует простой здравый смысл.
Она соскользнула на край кровати, ее халат задрался, и мелькнувшие белые ноги на фоне темной подкладки показали, что под халатом у нее ничего нет. Потом она встала на ноги, оправила халат и сказала:
– Взгляните на меня, Мейсон.
– Гляжу.
– Вы, наверное, думаете, что на мне клейма ставить негде и что я всего повидала. А поскольку я работаю в ночном клубе, то вы, видимо, считаете, что я законченная авантюристка. Валяйте, думайте что угодно.
Мне двадцать семь лет, и я действительно повидала всякое. И я не знала мужчины, который подошел бы ко мне без задней мысли. Все старались меня обвести вокруг пальца. Сколько раз я думала: «А почему бы и нет, Селинда? Давай не теряйся, подумай о себе». Но меня всегда что-то удерживало. Я всегда старалась играть честно. Мне нравился Артман Фарго. И если он и вправду мертв, то для меня это сильный удар, но я переживу. Мне уже многое приходилось переживать. Не раз, когда мне казалось, будто я твердо стою на ногах, у меня выбивали из-под них почву. После того как вы уедете, я сяду и буду реветь, и, когда мне надо будет вечером идти на работу, я буду черт знает на кого похожа. Ну а пока я не вешаю нос и не распускаю нюни перед вами.