Ту командировку мы провели в объятиях друг друга и практически не выходили из номера, позабыв о всех служебных делах и обязанностях. В те дни нам обоим казалось, что окружающий мир сузился до размеров одной постели. Мы были слишком обессилены, измотаны, но счастливы. Я умиротворенно поправляла дорогой галстук Леонида и засыпала у него на груди. А он с первыми лучами солнца приносил мне в постель ароматный кофе и гренки, которые предварительно успел заказать в ресторане гостиницы. А еще он постоянно пытался снять с себя галстук и говорил мне о том, что чувствует себя как-то по-идиотски: голышом и в галстуке. Я отрицательно качала головой и просила Леонида не спорить со мной. Начальник – так начальник, и никаких отговорок.

Так начался мой служебный роман, и именно так я влюбилась в своего начальника…

Глава 1

Я подъехала к своему дому и, не обращая внимания на стоявших у подъезда курящих и беседующих о чем-то мужчин, принялась парковать машину, пытаясь найти свободное место на стоянке. Посмотрев на часы, я отметила про себя, что на часах уже полдвенадцатого ночи и что я опять приехала домой слишком поздно, а ведь завтра с утра так рано вставать и вновь ехать на работу. Ни о каком полноценном сне не может быть даже и речи. Наконец мне удалось втиснуть свою машину в узкий промежуток между двумя другими автомобилями, я облегченно вздохнула и хотела было заглушить мотор. Но вдруг я заметила, что мужчины, стоявшие у подъезда, резко прекратили разговор и направились прямиком к моей машине. Не став глушить двигатель, я потушила фары и в надежде на то, что незнакомцы пройдут мимо, положила руки на руль и подумала о том, что у меня чересчур богатая фантазия. Все обойдется. Сейчас они уйдут, а я выключу двигатель, закрою машину и пойду домой отдыхать, потому что сегодня я чертовски устала. Был очень тяжелый день, и навалилось слишком много работы.

Убедившись в том, что двери машины заблокированы, я с ужасом посмотрела на подошедших к машине мужчин и мертвой хваткой вцепилась в руль. Один из них достал пистолет, направил его на меня и велел мне, не делая лишних движений, немедленно выходить из машины.

– Ребята, да вы что?! Да вы меня с кем-то перепутали! – крикнула я и ощутила, как от страха задрожали мои колени. – Вы что, с ума сошли?!

Но ответа на свой вопрос я так и не получила. Мужчин было трое. Один из них по-прежнему держал направленный на меня пистолет, а двое других достали железные прутья и начали бить по стеклам моей машины. Так как лобовое стекло было слишком прочным, сделанным из триплекса, то оно только трескалось, а вот боковые стекла тут же разлетались на множество мелких осколков. Некоторые из них впились мне прямо в висок и шею. Громко закричав, я нажала на педаль газа и, осознав, что мужчина с пистолетом в любой момент может схватить меня через разбитое боковое окно или выстрелить, резко рванула вперед, ударила бампером стоящую передо мной машину, сдав назад, вывернула руль, стараясь сбросить навалившегося на капот мужчину с железным прутом в руке. Когда мне это удалось, я вывернула руль еще резче и, со всей силы нажав на газ, поехала прочь от своего дома. Я постоянно оглядывалась назад, громко плакала и ощущала, как по моей шее сочатся тонкие струйки крови. Доехав до первой попавшейся машины ГАИ, стоящей недалеко от придорожного ресторана, я резко затормозила и, плача, бросилась к стражам порядка.

– Меня хотели убить! – громко кричала я и судорожно рылась в карманах, пытаясь найти носовой платок и вытереть кровь. – Там, во дворе, трое мужчин с железными прутьями и пистолетом!

Стражи порядка посмотрели на меня удивленным, крайне недовольным взглядом. Оказывать помощь потерпевшей совсем не входило в их планы, ведь из ресторана, работающего до последнего гостя, только начали выходить люди и садиться в свои машины.

Я хотела прокричать что-то еще, но не смогла. Перед глазами все поплыло. Я почувствовала, что мои ноги подкашиваются и я медленно падаю на землю. И вот мое тело уже не мое, и я ощущаю, что проваливаюсь в холодную и давящую пустоту.

…Я очнулась от едкого запаха нашатыря и открыла глаза. Передо мной сидел врач «Скорой помощи» и пытался привести меня в чувство.

– А ну-ка приходи в себя! А то ты нас, милая, всех здесь напугала, – ласково сказала пожилой мужчина-врач. – Как тебя зовут?

– Вика, – с трудом произнесла я, чувствуя нестерпимую жажду.

– У тебя такое имя красивое. Виктория – это победа. Значит, ты выйдешь победительницей из любой ситуации. Как ты сейчас себя чувствуешь?

– В висках стучит. А я долго была без сознания?

– Недолго. Мы просто мимо проезжали, нас гаишники сразу и остановили. Даже «Скорую помощь» не пришлось вызывать.

Я осторожно поднялась и увидела, что мою машину осматривают сотрудники милиции.

– Все стекла побили, – произнесла я обреченно.

– Стекла – это ерунда. Главное, что сама жива-здорова осталась. За что так тебя?

– Не знаю, – замотала головой я.

– А кто?

– Тоже не знаю.

Чуть позже в машине «Скорой помощи» мне обработали неглубокие раны и вытащили несколько осколков.

– Ничего страшного не произошло, – по-прежнему пытался успокоить меня врач. – Ничего серьезного нет. Глубоких порезов, слава богу, нет. Зашивать ничего не нужно, а ведь все могло бы быть гораздо хуже. На голове и шее все заживет. Просто придется некоторое время обрабатывать ранки. Я не могу не сказать вам о том, что у вас сильный невроз, который требует специального лечения. Вы же получили такой колоссальный стресс. Вас отвезти в больницу или вы сами обратитесь к врачу?

– Нет, ни в какую больницу я не поеду.

Затем я достаточно долго беседовала с работниками милиции. Когда я рассказывала о том, что, прежде чем бить стекла машины, один из злоумышленников направил на меня пистолет, стражи порядка смотрели на меня такими недоверчивыми глазами, что мне стало не по себе. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха, и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке.

– Вы что, мне совсем не верите? Вы считаете, что я все это придумала?

– Успокойтесь. Никто так не думает. Просто ваш рассказ наталкивает на мысль, что никто не собирался вас убивать. Вас просто решили испугать.

– Испугать? – Я открыла рот и стала жадно ловить воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Конечно. Если бы вас хотели убить, то убили бы. Вы же сами говорите о том, что у напавших на вас людей было оружие, но тем не менее они им не воспользовались.

– А кто меня хотел напугать?

– Это вам лучше знать.

– Мне?

– Ну конечно. У вас есть враги?