Маскировка +20.
Вот спасибо!
С противным верещанием рядышком плюхнулся давешний «водяной» с бородавчатой рожей. Плюхнулся тяжко, выбив солидную яму в грязи. Скрючился и, обхватив голову перепончатыми лапами, жалобно запричитал:
— Да нету здесь рыбы! Ну нету же!
Глубинную бомбу подорвали, что ли?! Хрена себе рвануло! Полболота в воздух взлетело!
— Альгора! — крикнул я, вздымая свиток над головой.
И еще один свиток превратился в безобидный фейерверк. А я остался на болоте.
— Бесполезно? — впервые нарушил молчание игрок в черном, чей ник я банально не видел — его фигура буквально «размывалась» у меня перед глазами, подергивалась туманной дымкой, а временами и вовсе исчезала из поля зрения. Я еще различал свечение «висящего» над головой игрового ника, но прочесть буквы и цифры уже не удавалось.
Тихушник. Вор или ассасин с хорошо прокачанными соответствующими навыками, плюс обалденная экипировка.
— Рыбы нету! — с надрывом завопил болотник, вцепляясь мне в штанину. — Не-е-е-ту!!!
— Слушай, иди в… в болото! — рявкнул я, пытаясь сообразить, что делать дальше и что вообще происходит.
— А можно?! — обрадовался водяной, умоляюще смотря на меня влажными глазами.
— Нужно!
— Ну, я пошел!
Прекратив хныкать, водяной, неловко перебирая по грязи корявыми лапами, пошлепал к болоту.
Звуки боя затихли, и, взглянув через плечо, я увидел покачивающего на мелкой ряби «Робин Гуда». О… его ник я видел отчетливо. Надо же, угадал отчасти. Игровой ник гласил следующее — Шервудский Стрелок. От «черного рыцаря» не было и следа.
— Потрясающе… — совсем негромкий и очень мелодичный женский голос показался невероятно чуждым на этом мрачном затхлом болоте. — Просто потрясающе.
Равно как и его обладательница — затянутая в черную кожу девушка с копной черных как смоль волос и с яркими карими глазами. На шаг позади от девушки стоял уже знакомый мне эскорт — огромный полуорк в алых доспехах и приземистый гном. Личная гвардия… гвардия Черной Баронессы, главы клана Неспящих.
Заложив руки за спину, Баронесса некоторое время полюбовалась выражением моего заляпанного грязью ошарашенного лица, затем ослепительно улыбнулась:
— Здравствуй, Росгард.
— Здрасте, — кивнул я, игнорируя ее сопровождающих. Впрочем, как и они меня.
— У меня к тебе небольшая просьба, Росгард, — Баронесса улыбнулась еще шире.
Я настороженно молчал и лихорадочно пытался сообразить, что делать дальше.
Видя, что на «контакт» идти я абсолютно не собираюсь, девушка обиженно надула губы и, потыкав грязь носком изящного сапожка, абсолютно натурально шмыгнула носом:
— Ну вот… никто меня не любит…
— Простите, вам собственно чего? — несколько запоздало включил я дурачка. — Что происходит? Вы же не агры, ребят, — у вас ники «зеленые».
— Нет, нет, мы хорошие, мы очень хорошие, — уверила меня Баронесса. — И просьба совсем-совсем маленькая. Не поможешь, Росгард?
— М-м-м… и как я могу помочь?
— А вот, — глава клана Неспящих махнула рукой в сторону болота.
«Хочет, чтобы я утопился, что ли?» — подумал я, медленно оборачиваясь. И ошеломленно замер. Чуть поодаль от берега, на уже успокоившейся болотной воде мягко покачивался ладный кораблик. Совсем небольшой, почти игрушечный, рассчитанный самое большее на пару человек. Невысокая мачта с убранным парусом, пара гребных весел по бокам и опущенное в воду рулевое весло.
— Знаешь, всю жизнь мечтала о романтической прогулке на лодке по живописным местам, — призналась мне подошедшая поближе Баронесса. — Чтобы сильный и привлекательный мужчина уверенно греб, а я б сидела на корме и пела веселые песенки… Не осуществишь мою мечту? Не покатаешь слабую девушку на лодке?
Всё… С меня хватит…
— Хы… — выдал я, задумчиво вглядываясь в пространство. Внутри меня возбухал огромный ком злобы, ненависти и ярости. Все пережитое начало проявлять себя, и меня начало ощутимо потряхивать и корежить, словно горящую пластмассу.
С хрипом загнав воздух в легкие, я тихо, можно сказать шепотом, переспросил:
— Ты сказала — покатать? Да?
Баронесса удивленно взглянула на меня — уж слишком мой недавний тон не вязался с нынешним шипящим голосом. Да… она все заметила правильно.
Сейчас внутри меня бесновался яростный зверь, бесноватое чудовище, рвущееся наружу, на волю, на свободу, к мелькающему впереди яркому белому свету.
Меня! Все! Достали!
Я. Я настоящий, прежний Рос, старый Катана, что есть силы рвался наружу. Рос, который никогда не был ведомым. Что никогда и никого не слушал, включая предельно авторитетного и правильного отца адмирала, с детства неустанно вдалбливающего мне в мозг прописные истины. Тот самый Рос, которого заперли в морозилке Крайнего Севера и который надолго заснул, погрузился в глубокий анабиоз, казалось бы на века. Даже отморозкам вреден арктический холод…
— Угу. Прокатишь девушку? — почти промурлыкала Баронесса, самой своей умиротворенной мордашкой вызывая у меня дикую ненависть.
— Прокатить? А не пошла бы ты нахрен, чудила? А?! Ты кто такая ваще?! — осведомился я, скривив лицо в презрительной усмешке. — Опомнись, страшная! Я тебе подмахивать не нанимался! Хочешь прокатиться с ветерком? Так попроси одного из своих уродов! Они погребут! А я тебе не терпила какой-то! Ясно?!
Умиротворенное выражение лица Баронессы исчезло в мгновение ока. Карие глаза расширились в непонимании происходящего, с губ сорвался абсолютно непроизвольный возглас:
— А?
— Я говорю — ясно?! Ответ всосала?!
— Я не…
— А раз всосала — вали отсюда нахрен и своих уродов прихватить не забудь! Которые типа твоя грозная охрана. Хотите меня завалить — да ради бога! Напугала ежа голым задом! Какие-то чудики выползают из грязи, типа все из себя такие крутые, страшные и до жути внезапные… ты, похоже, меня впечатлить хотела?
— Э-э… п-послушайте, — Баронесса как-то внезапно перешла на «вы», явно пыталась что-то срочно придумать, но у нее ничего не получалось. Просто не ожидала такого внезапного выплеска ненависти и агрессии. Тем более что я не играл — сейчас я был предельно искренен.
— Это ты слушай! Я тебе четко и ясно сказал — хочешь покататься на лодочке, сажай на весла одного из своих гопников или греби сама! Но не меня! Всё! Всем удачи, а я пошел! Хотите завалить — стреляйте в спину. Пока!
Не обращая ни на кого внимания, я прошел в метре от Баронессы, протиснулся между стоящими за ее спиной воинами и, игнорируя покачивающийся на воде кораблик, свернул чуть левее. С силой всадил шест в гнилую воду и, используя его как рычаг, перемахнул на торчащую в трех шагах от берега кочку. Выдернул слегу и двинулся дальше, перепрыгивая и перешагивая с одного крохотного островка на другой, благо они были довольно многочисленны. Назад я не оглядывался. Незачем.