С трудом удержавшись от смешка, я спросил:
— А инструменты где, бабуль? И куда все складывать?
— Струменты туточки, милок, — бабка указала на аккуратно сложенные у забора орудия труда. — А складывать туда, — сухонький палец переместился к стоящей в пяти шагах пустой телеге. — У старосты выпросила, телегу-то! Почитай целый день уговаривала ирода, едва-едва вымолила!
— Все, спасибо, хозяйка, — отвесил я вежливый полупоклон. — Как дело закончится — мы тебя кликнем. А пока отдыхай.
Кивнув на прощание, бабка суетливо уковыляла к дому, а я шагнул к инструментам и, скептически осмотрев их, выбрал топор с широким лезвием, сразу вспомнив свой первый день в Яслях и Власилену. Как она там живет?
— Я пока займусь подрубанием корней и выкорчевыванием пней, — оповестил я о своих намерениях.
— Ты?
— Да.
— А я? Тоже корни? Они длинные… представь, ты ухватился за корень и тянешь, тянешь его… — оживился лысый эльф. — А он, может, на целый километр в землю уходит! А ты его тащишь, дергаешь и даже не знаешь об этом… а потом как дернешь, а тебя раз и втянуло!
— О! — едва ли не подпрыгнул я. — Куда?!
— Так в корень! — с недоумением отозвался Орбит. — Раз! И втянуло! По пояс! Ноги подергались, подергались в воздухе…
— Стоп, стоп, дорогой! Приехали!
— Да не! Корень же длинный, а тебя только по пояс втянуло, — не согласился с моими доводами лысый эльф. — Еще не приехали, зуб даю!
— Да я не о том! Работать давай! Я корни подрубаю и пни выкорчевываю.
— Ты?
— Да.
— А я? О!
— А ты берешь вон тот молоток и разбиваешь крупные камни на куски, — заторопился я, не желая переживать эффект дежавю. — У тебя силы хватит?
— Один раз поднялся на четвертый этаж, неся в руках восемь килограммов помидоров, — с достоинством ответил Орбит. — Останавливался только два раза.
— Значит, хватит, — подытожил я и, не желая продолжать странный разговор, отправился к дальней стороне будущего огорода. — Начали!
Через пять часов непрерывного труда земляной пятачок разительно преобразился. От некогда бурной растительности не осталось и следа, равно как от валунов и гнилых пней. К моему искреннему удивлению, мой внезапный компаньон в бесплатных заданиях работал усердно и большей частью молча, лишь изредка испуская странные замечания и комментарии.
Стоящая у забора бабка соколиным взглядом обозрела перелопаченную землю и, не найдя к чему придраться, удовлетворенно кивнула.
— Ох, спасибо, внучки. Славно потрудились! Выручили бабушку! Да даруют вам пресветлые боги побольше удачи!
Поздравляем!
Задание «Тяжкий земельный труд» выполнено!
Награда: нет.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с жителями деревни Селень!
Наконец-то! Пять часов ничем не оплачиваемого труда дали свои результаты, и я добил-таки еще одну единицу репутации, доведя ее общий уровень до семерки.
— И тебе не хворать, бабушка, — произнес я, прощально кивнул стоящему рядом лысому эльфу и, круто развернувшись, зашагал к центру деревни.
Семь пунктов репутации из пятнадцати — заработанных непосильными усилиями. Чтобы попасть к коллекционеру-затворнику господину Седри, уровень репутации требовался не менее десятки. Трех пунктов не хватало, но я знал, как помочь этому горю.
Сегодняшний день прошел именно под этим знаком — все во имя репутации!
Где было возможно — я отказывался от награды, все задания выполнял самым добросовестнейшим образом, старательно выращивая деревенский культ имени меня. Заодно собирал информацию откуда только можно, расспрашивая сельчан об их благодетеле господине Седри. Репутация медленно росла, информация копилась по крохе. Но самое главное я выяснил.
Путей подхода к коллекционеру было всего два. Из официальных и «законных».
Раз в месяц господин Седри появлялся в Альгоре — как самом ближнем к деревне городе, — где общался с другими подобными ему богатыми вельможами на шикарном приеме. Там с ним вполне свободно можно было пообщаться, прихлебывая из бокала дорогое вино и любуясь различными коллекционными редкостями. Учитывая, что попасть на прием для богатеев мне не светило, этот вариант отпадал. Дальше порога меня не пустят, ибо «фэйсконтроль» пройти не сумею. Не по рылу честь.
Оставался второй, уже известный мне способ — завоевать и покорить сердца жителей деревни Селень, доказав им, что я самый бескорыстный из бескорыстнейших и самый добрый из добрейших. Герой из героев и сияющий образец для подражания. И тогда передо мной распахнутся гигантские ворота поместья и сам благодетель вручит мне награду. Удостоит аудиенции.
Других способов подобраться вплотную и перекинуться с коллекционером парой слов попросту не существовало — из доступных мне.
Взять поместье штурмом — не по моим силам. Забраться туда под покровом ночи — не по умениям. Заплатить умельцам из игроков или «местных» — не по средствам. Да и не собирался я делиться информацией о Серебряной Легенде. Чревато.
Чтобы попасть в число «допущенных» игроков, требовался уровень репутации не меньше десятки в одной из принадлежащих господину Седри деревень, коих насчитывалось шесть штук.
Чтобы получить десятый уровень репутации требовалось получить от местного старосты особое задание, прибавляющее сразу два пункта. Чтобы получить от старосты искомое задание, требовался уровень репутации не меньше семи пунктов. Почти бесконечная череда «если». У меня оставалось еще два невыполненных задания, но их я приберегал на потом.
И сейчас я торопился — день клонился к вечеру. С закатом староста отправится почивать и до утра его не дождешься. А я лично спать не собирался. И подступающая ночная темнота меня не пугала. В то место, куда я планировал направить свои стопы, свет дневного светила не проникал никогда.
Услышав шарканье шагов, я оглянулся и с некоторым удивлением обнаружил, что сеньор Хрустилиано неотступно следует за мной.
Не останавливаясь, я лениво поинтересовался:
— Ты куда?
— С тобой.
— За мной? — на этот раз удивления у меня было куда больше. — Зачем?
— С тобой весело, — последовал ответ, и я окончательно задумался.
Весело? Пять часов вкалывать как на каторге, без малейшего намека на награду? И это называется веселье?
— Я не ищу компанию, — нейтрально произнес я, но лысый эльф лишь флегматично пожал плечами, так и не замедлив шага.
Ладно… сейчас не до этого.
Староста оказался на месте — умостив объемное седалище на невысокой скамье, седоусый пузан сидел под тряпичным навесом на краю центральной площади, обмахивая лицо платком и благодушно посматривая на толкущихся «местных» и игроков.