— У него есть когти, брат-сержант, — сказал Таркан.
Двести пятьдесят легионеров — всего часть Десятой Железной — ждали команды Хенрикоса. Вооруженные болтерами и наполненные яростью, они не двигались, остановленные тьмой. К сожалению, у них не было ни одного дивизиона гравициклов, чтобы обойти шторм и лучше его оценить. Не в первый раз Хенрикос задумался об отсутствии тактической гибкости в легионе.
— Вот оно что, — сказал он, изучив горизонт и вершины скал, которые возвышались над погрузившейся во мрак долиной. Сержант был достаточно близко, чтобы коснуться кружащегося песка, и протянул железную руку. Песчинки, не причиняя вреда, звякнули о металл, и когда Хенрикос поднял взгляд, то обнаружил над штормом то, что искал. Темнотой управляла высокая, худая фигура в серо-коричневой мантии. У нее был магический посох, покрытый чуждыми рунами и инкрустированный драгоценными камнями.
— Брат Таркан, — сказал сержант скрипучим голосом, обещавшим возмездие, — сотри эту грязь.
Таркан был воином Десятой, и обращался со своей длинноствольной винтовкой с изяществом снайпера. Оружие было приспособлено под его руки и имело оптический прицел, который был соединен с бионическим глазом Таркана и обеспечивал надежную связь между стрелком и целью.
Прильнув к прицелу, Таркан навел зеленое перекрестие на голову эльдара в шлеме и выстрелил. Выход пули качнул оружие, но Таркан тут же сбалансировал его. По-прежнему следя через прицел, он ухмыльнулся с безрадостным удовлетворением, когда череп ксеноса лопнул и враг рухнул без головы и значительной части туловища.
Снайпер закинул винтовку за спину.
— Цель уничтожена, брат-сержант.
Хенрикос поднял кулак, и остальной полубатальон поднялся на склон.
Задерживаться в этом месте не было смысла.
— Вперед, во имя Горгона.
Двести пятьдесят воинов двинулись в рассеивающийся шторм.
Что-то помешало Хенрикосу, когда он вошел в полумрак. Это был сбой механизмов в его бионической руке. Сержант хотел, чтобы она была расслабленной и готовой выхватить клинок, но рука сжалась в кулак. Он заставил ее разжаться, не понимая причины неисправности, и приблизился к пораженным морлокам. Хенрикос остановился, когда увидел, что они делают друг с другом.
У одного легионера в груди застрял собственный эвисцератор. Окровавленные зубья меча вращались. Он пытался одной рукой помешать клинку погрузиться глубже, в то время как другая, аугментическая, толкала меч дальше. Еще один воин лежал неподвижно, шлем был смят собственной силовой булавой. Алая жидкость вытекала из трещины в лужу вокруг головы. Некоторые бродили, ослепшие, или же оказались прикованы к земле нефункционирующими ногами. Воины душили сами себя своими бионическими руками. Взбунтовавшаяся машинерия восстала против своих хозяев.
Сила веры Железных Рук обратилась против них.
Краткая пауза Хенрикоса была вызвана желанием сохранить свою половину батальона и не усугубить и без того тяжелое положение, но какой бы недуг ни поразил морлоков, он пока еще не коснулся Десятой Железной.
— Капитан! — Хенрикос медленно направился в шторм. За ним шли его братья, вмешиваясь по возможности и пытаясь предотвратить самокалечение.
— Я вижу! — ответил Медузон. — Клянусь мечом Императора, я вижу… Останови их, брат. Спаси от самих себя, если сможешь.
Связь отключилась на короткое мгновение, и именно тогда Десаан попал в поле зрения Хенрикоса.
Кибернетическая рука сжимала зазубренный боевой нож, и капитан боролся с каким-то невидимым врагом, который пытался вонзить клинок Десаана ему в лицо.
Хенрикос добрался до капитана, когда мономолекулярный нож достал плоть.
Железные пальцы сержанта сжались на кисти Десаана, крепко удерживая ее.
— Держись, брат! — закричал он, пытаясь взять оружие под свой контроль. Пока Хенрикос боролся, он увидел лица в темноте. Они мелькали, нематериальные, словно обрывки ледяного тумана. Хенрикос выпустил в одного болтерную очередь, но призрак растворился, прежде чем она достигла его. Раздался насмешливый вой, вызвавший гримасу отвращения на лице сержанта.
— Бион, это ты? Я не вижу, брат, — голос Десаана был полон боли.
Его визор был темен, как железная повязка на глазах.
— Держись, брат-капитан! — призвал Хенрикос, но бионическая сила Десаана была невообразима. Даже вдвоем они проигрывали, и клинок сдвинулся немного ближе, пронзая плоть.
— Быть выпотрошенным собственным боевым ножом, — сказал Десаан с болезненной гримасой. — Не так славно, как я надеялся.
— Ты еще жив, — заверил Хенрикос. — Отклонись…
Отпустив руку Десаана, он выхватил свой медузанский клинок и насытил его энергией. Это заняло у него на несколько секунд больше, чем должно было, его железная рука сопротивлялась ему.
Скоро оно и до нас доберется.
— Что ты делаешь?
— То, что должен, — визг разрезаемого металла заглушил рев, когда Хенрикос начал отпиливать руку капитана.
Десаан изо всех сил старался не двигаться и молчать.
— Если ты поскользнешься… — прорычал он сквозь стиснутые зубы.
— Ты потеряешь голову, — ответил Хенрикос и продолжил резать.
Вокруг них маячили призраки, то появляясь, то растворяясь в шторме. В том же ритме усиливалась или ослабевала колдовская власть над аугментикой Железных Рук.
Последние кабели и сервомеханизмы отделились с потоками масла и искр, оставив только наруч. Хенрикос, весь в поту, резко остановился, и железнорукие одновременно выдохнули.
Ветер нес прерывистые звуки болтерной стрельбы, становившейся все интенсивнее с каждой минутой. Шторм затихал, и призраки пропадали. К вышедшим из строя морлокам вернулась боеспособность, но когда пыль осела, стала очевидна высокая цена, заплаченная за это.
На земле лежали несколько терминаторов, пронзенных собственными мечами и сраженных собственными булавами. По меньшей мере еще трое были убиты призрачными воинами. Многие получили ранения.
Зрение к Десаану вернулось, и он поморщился при виде отсеченной конечности, однако благодарно кивнул сержанту.
— Рассудительность не самая сильная моя черта.
— Ты высказал свою точку зрения, я — свою. Больше говорить не о чем.
Каждый быстро отдал честь, и вопрос был улажен.
Десаан оглянулся.
Нигде не было видно убитых врагов.
— Здесь вообще был бой? — спросил Медузон, когда перегруппировал Десятую Железную.
— Я поразил одного, и он не мог выжить, — сказал Десаан.
— Как и я. Его голова оторвалась от тела, — сказал присоединившийся к ним Таркан.
Десаан нахмурился.
— Даже их смерть труслива. Они все исчезли.