Высота портала достигала нескольких метров. Сама дверь, хотя и оставалась на своем месте, оказалась пробитой взрывом и насквозь расплавленной, достаточного размера отверстия позволяли проникнуть внутрь.
Корсвейн ожидая, что вход будут оборонять, но ни одна нефилла не выступила против появившихся в проеме Темных Ангелов. Из отсека наружу рвались визги и вопли — это были очень высокие, невозможные для человека звуки. Пробравшись сквозь пролом с оружием наизготовку, Корсвейн очутился внутри отсека.
Здесь, в центре высокого помещения с куполообразным потолком, находилась хорошо экранированная восьмиугольная конструкция с заключенным внутри и покрытым многочисленными защитными оболочками варп-сердечником. Выгравированные на корпусе знаки Механикум образовывали сложное переплетение линий и форм, залитых сверкающим металлом, особенно ярким на фоне самого сердечника, черного, как обсидиан.
Десятки нефилл — розовых и синих тварей, с которыми космодесантники только что воевали, исступленно бросались к сердечнику, царапали его когтями, пытались прожечь себе путь струями розового огня. Их крики были исполнены разочарования и гнева. Другие твари вились вокруг конструкции, то падая, то карабкаясь вверх, подобно гадианским летающим акулам. Поглощенные своим стремлением разрушить варп-сердечник, нефиллы не обращали никакого внимания на появившихся в отсеке Темных Ангелов.
— Уничтожить их всех! — рявкнул Корсвейн, открыв огонь из пистолета.
Залп Темных Ангелов, которые стреляли из болтеров, обычных и тяжелых, из лазерного оружия и ракетных установок, врезался в скопище тварей, собравшихся вокруг сердечника. Рассредоточившись в проходах, легионеры вели плотный, убийственный огонь. Некоторые из них целились в сторону купола, поражая бестий, которые, молотя хвостами, падали вниз с пронзительными криками. Тела нефилл, покрытые шипами и зубьями, подобные телам скатов, волнообразно подергивались при падении.
Из-за рассеивающейся энергии комната наполнилась завихрениями миазмов. Темные Ангелы продолжали стрелять так яростно, что вверх вздымались целые облака энергии варпа. Сквозь туман Корсвейн увидел, как шевельнулось нечто, возникшее из разрозненных фрагментов, дрейфовавших в комнате, подобно искрам огня. Оно превосходило размерами все, ранее виденное сенешалем, и было выше самого высокого космодесантника, даже выше Льва, хотя и не такое массивное.
Длинная красная молния, вспыхнув, вылетела из тумана. С неистовой силой прошла она сквозь ряды отделения сержанта Ленниана, раскалывая броню и поджаривая плоть Темных Ангелов. Дымящиеся тела, подброшенные взрывом, вдребезги разбились о феррокритовые стены.
То, что появилось из крутящегося водоворота умирающих нефилл, походило на гигантскую, кошмарную четырехметровую птицу. Птица держалась прямо, будто человек, хотя ее тощее, искривленное тело опиралось на лапы, схожие с лапами ястреба или орла, когти на ходу царапали металлический пол и высекали из него искры. Огненное одеяние ниспадало с торса и колыхалось, словно под порывами противоестественного ветра. Руки твари были длинными и жилистыми, в когтях она сжимала огненный посох, который постоянно менял свой цвет. Распростертые крылья занимали почти весь отсек, переливающиеся перья волочились по полу.
У бестии было две головы, каждая на длинной чешуйчатой шее: одна — гротескная, как у стервятника, другая — наподобие змеиной. Гребни из длинных разноцветных перьев украшали эти головы, с перьев каплями стекал красный и синий огонь. А глаза… Корсвейн быстро пожалел, что встретился с пристальным взглядом твари, но уже не сумел отвернуться. Глаза нефиллы были черными: черными, как бездна межзвездного пространства, чернее самой мрачной пещеры Калибана. Сенешаль увидел собственное отражение в глазных яблоках эбенового цвета. Это была крошечная фигурка, затерявшаяся в необъятном пространстве Вселенной, мелкая, незначительная пылинка в окружении всех гнусностей мироздания.
Нефилла взмахнула посохом, и снова многочисленные молнии заполнили отсек, разорвав в клочья еще полдюжины легионеров. Болтерные снаряды взрывались без видимого эффекта, лучи лазганов отражались от крыльев твари, не причиняя ей вреда.
Леди Фиана выступила вперед, шагнув мимо Корсвейна. Она дрожала, но все же сдвинула обруч, который прикрывал третий глаз. Сенешаль, отводя взгляд от нефиллы, успел заметить, как варп-глаз навигатора метнул черный луч. Этот луч ударил существо в грудь и взорвался вспышкой темной энергии, заставил нефиллу отступить на шаг, но не более того.
В испуге, судорожно хватая ртом воздух, Фиана снова использовала свой варп-взгляд. На этот раз нефилла, оставив посох в одной руке, протянула вторую и остановила луч пальцами. Энергия прилипла к руке твари и заиграла между пальцами, как миниатюрный, но бурный поток. Чешуйчатая голова склонилась, исследуя сияющий сгусток силы. Змеиные глаза сузились и уставились на Фиану, рука метнула энергию назад в навигатора.
Тело Фианы окутала чернота. Женщина испустила пронзительный вопль, ее сосуды запульсировали под кожей, из глаз, ушей и носа потекла кровь. Фиана упала и осталась лежать без движения.
Корсвейн вновь попытался сосредоточиться на нефилле и вскинул пистолет. Обе пары глаз существа оглядели отсек, шеи вытянулись, чтобы в поле зрения попали все Темные Ангелы. Нефилла размашистым жестом послала волну энергии, которая прокатилась по отсеку, сбивая легионеров с ног. Отброшенный, как и другие, Корсвейн рухнул на спину рядом с порталом.
Вытянувшись во весь рост, нефилла повернула к сенешалю обе головы. Она выглядела расслабленной, и, удерживая посох одной рукой, другой поглаживала свою огненную одежду.
Когда все четыре глаза уставились на Корсвейна, нечто странное проникло в его мозг. Подобное происходило при варп-переходе, но сейчас ощущение было острее и поразило самую сердцевину разума. Казалось, чужие пальцы копаются в мыслях и воспоминаниях, перебирая их по очереди. Сенешаль пытался сопротивляться, но не сумел отразить ментальную атаку существа.
Внезапно его конечности онемели. Он встал, но не по своей воле, а потому, что его заставили. Темные Ангелы вокруг него едва-едва оправились от воздействия ударной волны, которую послала тварь во время предыдущей атаки.
Корсвейн попытался смириться с близкой смертью, но это было так трудно… Прежде он ни за что не поверил бы, что закончит свою жизнь подобным образом — беспомощный, будто новорожденный, перед лицом непостижимого врага. Он хотел выругаться или посвятить свое последнее дыхание примарху и Императору, но сенешалю отказали даже в такой чести.
Тело больше не принадлежало ему.
Нефилла выставила костлявый палец и поманила Корсвейна к себе.
Лев бронированным ботинком отшвырнул собакоподобное существо, и оно покатилось вдоль по коридору. Сделав полдесятка шагов, примарх обрушил удар мечей на спину пытавшегося восстановить равновесие противника. Существо развалилось натрое, оросив кровью палубный настил.
Примарх остановился на мгновение, чтобы оценить ситуацию. Пятидесятиметровый трап, который вел вниз к отсеку варп-сердечника, был свободен от врагов. Лев слышал, как его собственный отряд сражается где-то позади, эхо болтерной стрельбы отражалось от стен только что покинутой лестничной клетки. Он знал, что его маленькие братья находятся в ужасном положении, но должен был сосредоточиться на собственной цели: восстановить управление сердечником так, чтобы двигатели и поле Геллера заработали.