В соседней комнате было множество компьютеров. Алекс остановилась возле маленького экрана, на котором демонстрировался документ, подтверждавший рассказанную Руди историю с кораблем. Это случилось у побережья Флориды. Тысячи беженцев-евреев, которым уже было отказано во въезде на Кубу, отчаянно пытались добиться разрешения от Соединенных Штатов, но местные власти запретили им въезд. Пару дней спустя корабль направился назад в Германию. Почти все люди, находившиеся на борту (как говорилось в хронике), погибли впоследствии в нацистских концлагерях.

Алекс заметила, что вокруг нее стали собираться люди. Она оглянулась в поисках Марко. Его нигде не было видно.

Она перешла к следующему экрану, там показывали интервью с женщиной, которая была с Анной Франк и ее сестрой в Бухенвальде. Женщина рассказывала, как фашисты обращались с детьми, — описывала побои, издевательства, непосильный труд и изуверские медицинские эксперименты. Она сказала, что Анне и ее сестре «повезло» — они умерли от тифа, прежде чем мучители добрались до них.

Интервью сопровождалось черно-белыми кадрами хроники, показывающей жизнь в концлагерях. В одном кадре фашистские солдаты собрали заключенных на грязной насыпи. Большинство заключенных были раздеты догола. Кожа да кости. Солдаты выстраивали изможденных мужчин и женщин рядами на краю глубокой ямы и методично расстреливали. Одна женщина была чрезвычайно похожа на мать Алекс — когда та умирала от рака.

Она смотрела, как заключенных расстреливают шеренга за шеренгой, их безжизненные тела сталкивают в яму и сгоняют на насыпь следующую группу людей. Странно, но никто не пытался бежать. Никто не реагировал на то, что происходило. Они просто делали шаг к краю насыпи и ожидали своей очереди, ожидали, когда их убьют.

В комнате от большой толпы людей стало жарко и душно, Алекс вспотела. Она попыталась поискать Марко. Не видя его, Алекс протиснулась сквозь толпу в направлении голубой таблички с надписью «Выход» в дальнем конце комнаты. Там его не было.

«Может, он на улице», — подумала она.

Она поспешила к выходу, вдоль стен коридора за стеклом были выставлены издания дневника Анны на разных языках: голландском, иврите, арабском, русском, испанском, итальянском, английском, французском — даже на немецком.

В конце коридора, прямо перед дверью, были написаны слова отца Анны Франк — те, что он сказал, вернувшись после войны в Голландию. Он выжил в концлагере, но потерял всю семью.

Несмотря на желание побыстрее выйти, Алекс буквально потянуло к написанному. Она внимательно прочитала: «Я потерял все, за исключением собственной жизни. Того, что случилось, изменить нельзя. Единственное, что можно сделать, — учиться у прошлого, осознавать, что означают дискриминация и преследование невинных людей. Я считаю, что долг каждого — помочь побороть предрассудки».

Алекс открыла тяжелую металлическую дверь и шагнула под лучи солнца.

Глава 9

Амстердам

Суббота, вечер

— Что значит, ты его потеряла? — Нэн сделала большой глоток «Маргариты». — Ты с ума сошла?

«Бланкас Кантина» — мексиканский ресторанчик, перенесенный в Голландию вместе с фикусами, стенами из необожженного кирпича и сотнями бутылок текилы, рядами стоящих за барной стойкой, — был полон дыма, запаха спиртного и смеха гуляк.

— Так почему ты не вернулась назад и не поискала его?

Алекс пожала плечами.

— Если выйти, назад уже не пускают.

— Ты нормальная? Надо было заплатить еще за один билет, если такие дела. Ты ведешь себя совсем как в Йеле. Всегда такая непробивная. Пора становиться более настойчивой. Хватать все, что…

— Но была такая очередь, почти до канала. Чтобы попасть внутрь, нужно было отстоять пару часов. — Алекс потягивала свой напиток. — И потом, я прождала на улице достаточно долго. Судя по церковному колоколу, прошел час с четвертью, не меньше. Мне больше ничего не оставалось делать.

— Тогда давай выпьем и забудем. — Нэн заказала еще по одной «Маргарите». — Как насчет того, чтобы сегодня вечером куда-нибудь прогуляться, повеселиться, просто развлечься? При желании можем гулять ночь напролет. Яник в надежных руках няни.

— Не знаю. После всего, что сегодня произошло…

— Давай спросим у Сьюзан, когда она вернется домой, — посмотрим, что она на это скажет. — Глаза Нэн загорелись. — Слушай! Мы могли бы пойти на дискотеку! Тут есть одно местечко неподалеку. Огромный дансинг. Все туда ходят. Там всяких встретишь (как и в большинстве мест здесь) — и голубых, и натуралов. Уверена, мы найдем тебе там парня, чтобы закрутить роман.

— Не уверена, что я к этому готова. — Алекс мельком взглянула на свое отражение в зеркале за барной стойкой — вид совсем усталый. — Дом Анны Франк заставил меня сегодня о многом задуматься.

— О чем, например?

— О многом. О том, что случилось с ней. О том, что произошло у меня на работе на этой неделе. О том, что случилось с моей мамой.

— Ты все еще подозреваешь, что сиделка твоей матери причастна к ее смерти? — Нэн придвинула стул ближе. — Знаешь, однажды я прочитала, что по статистике тридцать пять процентов людей винят в смерти своих родителей кого-то постороннего. Даже если смерть наступила в больнице, они все равно думают, что дело нечисто.

— Неужели тебе не кажется странным, что она умерла именно в тот вечер, когда я возвращалась домой из Йеля? Мне даже не удалось попрощаться с ней.

— Может, она сама попросила Эвелин сделать это? Ты об этом не думала?

— Но почему именно в тот вечер, когда я возвращалась из университета?

— Ты разговаривала об этом с Эвелин?

Алекс утвердительно кивнула.

— Конечно, она все отрицает. Она сказала, что раковые метастазы распространились гораздо быстрее, чем предполагали. Что, скорее всего, мама просто держалась, ждала, пока я вернусь домой. И почему мне было не приехать домой раньше? Зачем я осталась в Йеле на выпускной?

— Возможно, мама не хотела портить тебе праздник. Не хотела быть обузой. И наверняка именно поэтому она не назначила тебя поверенным в своих делах.

— Знаешь, после похорон я проконсультировалась с адвокатом. Чтобы узнать, все ли законно.

— И что же?

— Все законно. Адвокат сказал, что назначать душеприказчиком кого-то из друзей — не такая уж редкость. А поскольку из имущества ничего не осталось, не имело смысла приглашать на эту роль адвоката или кого-то другого.

Нэн сделала большой глоток.

— Разве ты не рассказывала, что твоей матери после развода с отцом досталось много ценных бумаг?

— Они в основном были вложены в компьютерные компании. К сожалению, после обвала цен на Интернет-рынке они почти все обесценились.