объявят. И она твердо уверена, что обвела вокруг пальца полицейских, использовав паспорт
покойницы.
Пока мы ехали в Шереметьево, Роберт без устали носился по просторам Интернета и узнал
массу интересного.
Теперь зададим вопрос. Откуда Олеся Фонарева знает про яд «Инин» и другой, тот, что
оставляет пятна во рту? Где дочь Кирилла Игоревича добыла препарат, который имелся
лишь в лаборатории Олега Петровича Медведева? Почему Арина, когда ей во время моего
первого визита в редакцию позвонил некто по мобильному телефону, продемонстрировала
нервозность и страх, не скрыв эмоции? По какой причине Обнорская посмеивалась при виде
Фонаревой, которая усиленно ее копировала, и не делала Олесе замечаний? Боялась
шантажистки? Но ведь Арина не знала, что ее преследует коллега по работе: звонивший
тщательно скрывал свою личность.
И вот, на мой взгляд, наиболее интересная деталь. Зачем Обнорская велела Рябикиной
устроить для участницы проекта, то бишь для меня, экскурсию по офису? Арина же знала, что Ксения непременно поведет меня в музей и заметит пропажу «Венеры». А ведь именно
Арина разбила керамический горшок, предназначенный Лоре, сама же и унесла дурацкую
статуэтку Мэта Харриша. Кроме того, замредактора договорилась с каким-то скульптором об
изготовлении копии и вот-вот должна была получить ее. То есть, по идее, Обнорской
следовало сделать все, чтобы мы с Ксенией не шлялись по редакции. Можно было придумать
сто причин, по которым гостье не следует заглядывать в музей. Да хотя бы просто запереть
его на ключ. Но нет, Арина спокойно говорит об экскурсии. Почему? Я знаю ответ, но
озвучу его чуть позднее.
В отчете о вскрытии тела Обнорской есть интересная деталь. Глеб Валерьянович, очень
аккуратный, вдумчивый эксперт с большим опытом, отметил, что на кисти трупа есть особая
примета – круглый шрам. А теперь вспомним Степана и Зину, повествующих о своей ссоре с
Юрием Николаевивичем Фофаном:
– Папа порой нес чушь. Он заметил, что у девушки, передававшей ему балерину, около
большого пальца на руке была круглая отметина, явно след от сведенной татуировки, поэтому и обозвал ее дурой.
Собственно говоря, из-за его высказывания и разгорелся семейный скандал.
Но ведь Обнорская рассказала мне, что это она передавала всем фигурки, а у Арины кисти
рук совершенно чистые. Я обратила внимание на роскошный браслет, змею, обвивавшую
запястье журналистки, и восхитилась украшением. Обнорская стала демонстрировать его со
всех сторон. Отлично помню, никаких круглых или других шрамов у нее не было.
Другой нюанс. Ксения Рябикина недолюбливает Олесю, считает ее выскочкой, наглой
нахалкой. Она рассказала мне, как недавно вошла в лифт, ехавший вниз, и натолкнулась на
Фонареву, державшую в руках пакет. В подъемнике пахло геранью. Ксения, как всегда, решила поддеть коллегу и с ехидной улыбкой поинтересовалась:
– Парфюм новый приобрела? Польский или российский? Дешево и сердито?
– Молчи! Еще раз раскроешь пасть – и зубов не останется! – заорала в ответ Олеся.
Рябикина испугалась. До этого дня Фонарева никак не отвечала на выпады коллеги, делала
вид, что ее не задевают колкости, а тут вдруг такая злобная агрессия! Рябикина от страха
вжалась в угол лифта. Тот, слава богу, затормозил на втором этаже, в него вошла диетолог
Роза. Врач подергала носом, явно тоже учуяв цветочный запах, и сказала:
– Олесенька, ты руку порезала? У тебя кровь на пальце.
– Отстаньте! – взвизгнула девушка и выскочила из кабины.
Сложим вместе герань, агрессию, пакет, порез на руке Фонаревой и спросим: а вдруг Олеся
везла разбитую фигурку? Вернее, тот самый керамический горшочек с цветами? Побоялась
вышвырнуть осколки в редакции и потащила их на помойку на улице… Но ведь, если верить
рассказу Обнорской, безделицу разбила она, Арина!
Теперь вернемся к трактиру «Голодный рыцарь». Почему я туда пошла? Обнорской
позвонили по телефону, она молча выслушала, что ей сказали, демонстративно
занервничала, я насторожилась, велела Роберту выяснить, кто звонил журналистке, и
помчалась в кафе. Придется признать: преступник управлял мной, как марионеткой. Он, во-первых, знал, что победительница конкурса на самом деле начальница особой бригады, и
затеял свою игру под названием: «Подставь Фонареву».
Даша, официантка в кафе, рассказала мне, что трубкой в кабинете директора
воспользовалась блондинка, которая заказала на вынос два латте с ванильным сиропом и
попросила вручить ее подруге письмо в незаклеенном конверте. Девушка запомнила адрес –
Собачья Площадка. А ведь таковая улица ныне не существует! Еще посетительница
попросила передать подруге, чтобы та подождала ее на парковке, на минус третьем этаже.
Спустя некоторое время пришла вторая блондинка, заклеила конверт и ушла. Следом
явилась я. А затем обнаружила в паркинге крайне взволнованную Обнорскую. Получается, что Арину вызвали в «Голодный рыцарь» лишь с одной целью – заставить ее облизать
клапан конверта. Потом мы находим труп в машине и понимаем: Обнорскую отравили.
Прекрасно задуманный, хорошо разыгранный спектакль. Я не сразу сообразила, что в нем
было несколько неувязок. Каюсь, я невольно помогла преступнику, попросив Роберта узнать, кто звонил Арине, и не уточнила когда. Троянов ответил эсэмэской с адресом кафе. Но
Арине в моем присутствии звонили дважды. В первый раз она не проявила никаких эмоций, лишь посетовала на отвратительную сотовую связь. Зато во второй чуть в обморок не
свалилась от волнения.
Во время нашей беседы в кабинет Арины вошла Олеся, у нее в руках был ящик с розовой
битой и два стакана латте с ванильным сиропом. Фонарева сказала, что бегала в «Голодный