– Что за чепуха! Мне рассказывали, будто ты потащил мальчишку макиритаре на Парантепуй, потому что он слышал «музыку». И что, много камушков нашел? – ехидно спросил венгр.
– Он до времени преставился.
– Как и большинство тех, кто тебе доверился, Бачако. Поэтому мне что-то неохота вступать с тобой в деловые отношения. Сдается мне, что ты явился с предложением. Или нет?
– Плачу тебе в десять раз больше того, что ты добыл на участке, и ты мне его уступаешь. Ты показываешь мне, что у тебя в пенетро, мы несем это турку, он оценивает, и я тут же плачу деньги. Чем ты рискуешь?
– Во-первых, ты, как пить дать, уже сговорился с турком, чтобы тот оценил камни в половину их стоимости. Во-вторых, когда я отправлюсь вниз по реке с боло в кармане, твои люди наверняка будут меня где-то поджидать.
– Это очень серьезное обвинение! – Мулат изобразил негодование. – За раз назвать меня мошенником, вором и убийцей. Ты перегибаешь палку, венгр.
– Думаю, тебе говорили вещи и похуже.
– Куда уж хуже? – изумился мулат. – Черт! С тобой и впрямь непросто вести дело. Ладно! – сказал он с таким видом, словно совершает безрассудный поступок. – Даю тебе в десять раз больше той цены, которую назовет любой оценщик, гарантией будет чек, заверенный Круглолицым. Надеюсь, тебе понятно, что я не собираюсь рисковать лицензией, обманув тебя в чем-то, даже не зная, стоило ли оно того. Что скажешь?
– Мне надо посоветоваться с компаньонами.
– Ты можешь их убедить. – Мулат протянул руку и по-свойски положил ему на колено. – Если ты это устроишь, мы сумеем сделать так, чтобы тебе досталась большая часть. Ведь эти «мусью» ничего не смыслят в алмазах.
– Я тоже «мусью», – напомнил ему Золтан Каррас, снимая со своего колена руку мулата, точно жабу. – И тебе должно быть известно, что я не привык никого обманывать.
– Это твоя проблема, – цинично изрек чернореченец, проворно вскочив с места. – Вот мое предложение, советую тебе его принять.
И не спеша удалился. Венгр проводил мулата взглядом, пока тот не исчез за «рестораном» грека Аристофана, и только тогда направился в хижину Пердомо Марадентро, чтобы рассказать им о только что полученном предложении.
– А что думаете вы? – первым делом спросил Себастьян. – Вы единственный, кто хорошо знает чернореченцев.
– Предпочитаю не влиять на решение, – сказал венгр. – Нас пятеро, и что бы я ни думал – это мало что значит.
– Но ведь идея нырять на дно реки вам пришлась не по душе.
– Еще меньше мне нравится идти на поводу у Бачако, сукиного сына, который, скорее всего, и приманил пираний.
– И как же он надеется от них избавиться?
– Для начала перестанет их прикармливать. Потом, через несколько дней, возможно, с помощью барбаско.
– Барбаско? – удивился Асдрубаль.
– Отрава, которую индейцы используют для ловли рыбы, – объяснил Золтан Каррас. – Ее получают, растирая определенное растение, и, когда кидают ее в озеро или спокойную реку, рыба задыхается и всплывает на поверхность. Здесь такое течение, что рыбу не потравишь, но кариб они разгонят.
– А разве мы не могли бы это проделать?
Венгр отрицательно покачал головой:
– Нам никогда не собрать достаточного количества барбаско. Надо хорошо знать сельву, чтобы разбираться в растениях. – По его тону было ясно, что дело это безнадежное. – Нет, – повторил он. – У нас это никогда не получится. Мы будем днем разгонять пираний, а эти ребята – по ночам приманивать.
Асдрубаль открыл было рот, чтобы что-то добавить, но сестра прервала его жестом.
– Уедем! – попросила она. – Примем предложение и уедем.
Все посмотрели на нее. И Асдрубаль, и Себастьян явно испытывали досаду.
– Без борьбы? – переспросил последний. – Без борьбы, и это когда богатство плывет нам в руки?
– Я всегда знала, что нам не добыть этих алмазов, – спокойно сказала Айза. – Они здесь, но они не для нас. – Она сделала паузу. – Эти – нет.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что в Гвиане есть и другие алмазы.
– Да. Нам это уже известно, только вот где? Ты что, можешь это узнать?
– Возможно.
– Нет! – Голос Аурелии прозвучал твердо, почти властно. – Только не это! Мы уже это обсуждали, и я не хочу, чтобы ты прибегала к помощи мертвых.
– Они всю жизнь меня используют, – заметила дочь. – Пора бы им уже начать воздавать нам за те невзгоды, через которые они заставили нас пройти.
– Меня это пугает.
– А меня нет, мама. За этот год с нами столько всего произошло, что хуже вряд ли может быть. – Она помолчала, а затем странным, словно бы не принадлежащим ей голосом добавила: – Ксанан отведет нас в такое место, где есть алмазы.
– Неужели ты думаешь, что я рискну сделать хотя бы шаг по сельве, если проводником будет мертвый индеец? – удивился Золтан Каррас. – Я еще не сошел с ума.
Айза посмотрела ему в глаза; в ее взгляде впервые мелькнуло властное выражение.
– У вас есть идея получше? – спросила она.
– Вернуться домой, – морщась, словно от боли, ответил венгр.
– У нас нет дома. Ни у нас, ни у вас, – тут же уточнила она. – Все, что у нас есть, – это деревянный корпус, который нужно превратить в корабль, и шляпа, которую можно надвинуть на уши, когда идет дождь. В какой дом вы предлагаете вернуться?
Прозрачные глаза старателя долго не отрывались от лица Айзы, затем он повернулся к Аурелии; казалось, у него неожиданно иссякли силы.
– Не знаю, чего это я продолжаю с вами валандаться, – сказал он. – Мне следовало бы собрать манатки и отправиться восвояси. – Он прищелкнул языком, махнув рукой в знак досады и бессилия. – Почему? Каким зельем вы меня опоили, что я не могу с вами распроститься? Я был счастливым человеком, пока не встретил вас, а сейчас начинаю сомневаться в том, как меня зовут. – Он поднял руки вверх в знак того, что окончательно сдается: – Ладно! Если вы хотите отдать участок этому поганцу, пусть будет по-вашему. В конце концов, кто я такой, чтобы высказываться по поводу мертвецов?
Бачако Ван-Ян выполнил обещание: согласился, чтобы бельгиец Добсон – самый справедливый из оценщиков – оценил камушки, и вручил «налоговому инспектору» чек, из которого тот вычел положенные ему пять процентов, выдав венгру вексель на официальном бланке.
– Любой представитель власти тебе по нему заплатит, – сказал Круглолицый. – Теперь можешь ехать, не опасаясь нападения чернореченцев. – Он окинул венгра долгим взглядом. – Жаль, что все так закончилось, – добавил он. – Но все же островитянам лучше держаться отсюда подальше.
– Когда-нибудь я поквитаюсь с Бачако, – проговорил Золтан Каррас, пряча документ. – Можешь быть уверен.