Сооружение в эдвардианском стиле из гранита и черепицы, увитое плющом, располагалось в частном лесу на расстоянии нескольких миль от столицы. Когда их такси въехало на объездную дорожку вокруг отеля, Клементина сразу отметила, насколько зловеще оно выглядит в густом зимнем тумане.
Попав внутрь отеля, они обнаружили, что сырость Ла-Манша изгнана отсюда старинными гобеленами, уютным мерцанием свечей в канделябрах и потрескиванием огня в камине.
— Вам помочь с багажом, мистер… — Служащий пытался разобрать его имя в регистрационной карточке.
— Данфи. Джек Данфи. Нет, в помощи не нуждаемся, в чертовом аэропорту его потеряли, когда прилетели из Штатов.
Портье поморщился:
— О Господи… уверен, его обязательно найдут. Багаж всегда в конце концов находят. — И он широко улыбнулся.
Джек в ответ хохотнул:
— Мне начинает казаться, что эта неприятность может стать причиной для крупных покупок. — Клементина покачивалась взад-вперед на каблуках, широко улыбаясь, словно служащий отеля собирался их фотографировать. — У вас здесь есть магазины? — спросил Данфи. — Или только банки?
Портье широко улыбнулся:
— Нет, сэр, боюсь, у нас также есть и магазины. — Мужчины обменялись грустными усмешками, и портье вручил Данфи пластиковый ключ от номера. — Дальше по коридору, сэр.
Номер был большой, с березовыми бревнами, потрескивающими в камине. На стенах в темных деревянных рамах висели картины, изображающие сцены охоты, а рядом с кроватью стояла огромная ваза со свежими цветами.
— Ты здесь раньше бывал? — спросила Клементина, падая на бархатный диван и глядя на потолок.
— Нет, здесь не бывал, — ответил Данфи, разливая напитки из мини-бара. — Но на Джерси, конечно, бывал.
— О, здесь мило.
— Угу. — Он смешал коктейль в бокале и протянул ей. Затем сам сел на пол рядом с диваном и сделал глоток. — Только мы не можем оставаться здесь долго. — Она нахмурилась. — Здесь не очень безопасно. Нас будут искать.
— На Джерси?
— Везде?
— Почему бы в таком случае сразу не пойти в полицию?
Данфи тяжело вздохнул.
— Потому что в полиции считают, что я имею какое-то отношение к тому… что случилось с Шидлофом. И может быть, так и было… косвенно. Я его прослушивал.
— Что ты делал?
— Записывал его телефонные звонки. А потом его убили.
Какое-то мгновение Клементина молчала, а потом спросила:
— А зачем ты слушал?..
— Я не слушал. Я организовывал запись его звонков.
— Зачем?
— Я не знаю, — ответил Данфи. — Мне не объясняли.
— Тебе не объясняли?
— Это моя работа. Я делал то, что мне говорили.
Она помолчала, а затем заговорила снова:
— Мне все-таки кажется, что полиция…
Данфи отмахнулся.
— Нет. Если мы пойдем в полицию, сразу вмешается посольство, и не успеешь оглянуться, как англичанам заявят, что это «вопрос национальной безопасности». Последствия будут самые печальные.
— Но почему?
— Потому что, стоит им сделать подобное заявление, не успею я оглянуться, как меня, завернутого в ковер, уже будут везти в самолете обратно в Штаты. — Он сделал глоток виски, смакуя приятное жжение алкоголя. — О себе я по крайней мере смогу сказать определенно. Но я ведь не знаю, что они сделают с тобой. Ты как-то очень неудобно затесалась в историю, к которой не имеешь ни малейшего отношения.
— Я что?
— Затесалась в историю. Что может иметь как хорошие, так и плохие последствия в зависимости от…
— От чего?
— От самой истории.
Наступила долгая пауза. Наконец Клементина спросила:
— Что же нам делать?
Данфи повернулся к ней.
— Нужно достать тебе паспорт…
— У меня есть паспорт. Дома. Я могу сказать, что потеряла его и…
Он покачал головой:
— Нет. Нам нужен паспорт на другое имя.
— На какое? — спросила она.
— Не знаю. На любое.
Идея Данфи явно понравилась Клементине, и она задумалась.
— Может быть, Верушка?
Джек растерялся.
— Думаю, что да, но… что такое эта Верушка?
Клементина пожала плечами.
— Просто имя, которое мне нравится.
— Ладно… Пусть будет Верушка.
— И мне ведь нужна еще и фамилия.
— Никаких проблем. Фамилий миллионы. Виндсонг уже занята, но как насчет Станкович? Или Зипвиц?
— Нет, мне не нравится.
— Почему? Верушка Зипвиц! Разве плохо звучит?
Клементина улыбнулась:
— Белл вполне подойдет. Одно «е» и два «л».
— Понял.
— Это фамилия моей бабушки.
— Никаких проблем. Верушка Белл. Мне нравится.
Она хлопнула его по плечу.
— Нет, в самом деле, — сказал он. — Превосходное имя.
— Ну хорошо, теперь у меня есть имя. А как ты сделаешь паспорт?
— Никаких проблем. Я смогу сделать его в Цюрихе.
— Да, конечно. Но мы ведь не в Цюрихе.
— Вер-р-рно, — раскатил швейцарское «р-р-р» Данфи и встал. — Вот здесь-то и начинается основное затруднение, которое ты должна разрешить.
— Какое затруднение? — переспросила она.
Он вынул из мини-бара еще одну бутылочку.
— Налить?
— Нет, скажи, что ты имел в виду? — настаивала она.
— А имел я в виду то, что тебе придется отправиться домой… но не к себе на квартиру. — Лицо Клементины приняло испуганное выражение, и он поспешил продолжить: — Ты могла бы снять комнату на несколько дней? До того момента, когда я сделаю тебе паспорт?
— Нет!
— Клем…
— Я не могу!
— Ты сможешь. Тебе придется. Ну-ну, детка… это единственный выход.
Она посмотрела на него одновременно печально и обиженно, взглядом ребенка, которого обманул взрослый. Нижняя губа задрожала, на лбу появились морщины.
После непродолжительной паузы Клементина все-таки кивнула.
— Сейчас мы сделаем великолепные фотографии на твой паспорт, — сказал Данфи, — и закажем отличный обед. Утром я отведу тебя на пристань. И на судне на подводных крыльях ты доплывешь до Саутхенда. Когда-нибудь плавала на таких судах? — Она покачала головой, слезы потоком катились из глаз. — Тебе понравится. Потрясающее впечатление. Как будто сидишь внутри пылесоса.