Клементина с удивлением взглянула на него, откинулась на спинку стула и отвернулась.
— Бог ты мой! Большое спасибо! — воскликнул Данфи, засовывая пистолет между ремнем и рубашкой. — Я верну его перед отъездом.
Бойлан кивнул:
— Буду очень обязан. Он стоил целое состояние.
— Где ты остановился? — спросил Томми.
— Не знаю, — ответил Данфи. — Мы прилетели только два часа назад.
— Ну, в таком случае ты мог бы остановиться у Никки Слейда, — предложил Бойлан. — Ты помнишь Никки?
— Коммерсанта? — спросил Данфи.
— Его, — подтвердил Томми.
— Место прекрасное, — пояснил Бойлан, — а Никки оно пока не нужно.
— Почему не нужно? — спросил Джек.
Бойлан взглянул на Томми, а затем снова на Данфи.
— Он путешествует, ведь так?
— Не знаю. Путешествует? — спросил Данфи.
— Путешествует, — подтвердил Томми. — И в ближайшем будущем не вернется.
— Значит, поездка дальняя? — предположил Данфи.
— Очень дальняя.
— А почему ему вздумалось отправиться так далеко? — спросил Джек.
— Ну, потому что он не в ладах кое с кем, — объяснил Бойлан.
— И с кем же?
— С определенными организациями.
— С какими такими организациями?
— С НАТО, — ответил Томми. — Какой ты любопытный, парень, черт тебя дери!
Клементина захихикала, а Данфи нахмурился.
— Как это можно быть не в ладах с НАТО?
— Дело в том, что на одном из его сертификатов конечного получателя обнаружилась незначительная опечатка, — сказал Бойлан.
— И что?
— Да вот, представь себе, — продолжал Томми, — бюрократы завели на него федеральное дело.
— И что это за опечатка? — спросил Данфи.
— Насколько мне известно, он по досадной ошибке впечатал на бланке слово «шардоне» вместо слова «гранаты».
Они прибыли к дому Никки Слейда вскоре после полуночи. Это был один из дюжины небольших кондоминиумов на тихой улочке в Лас-Галлетас, чуть дальше по берегу от Лас-Америкас и совсем недалеко от пляжа. Домик слева снимало трио стюардесс, а в том, что справа, проживала пожилая шотландка.
— Тебе здесь понравится, — заверил Джека Томми.
Войдя, они сразу же почувствовали острый запах давно не проветриваемого помещения. Здесь явно никто не жил уже несколько недель. Впрочем, стоило только открыть окна, отдернуть шторы, и свежий ветер наполнил комнаты, прогнав затхлый аромат плесени. Данфи вошел в гостиную и зажег свет.
— Утром я принесу «Перлкордер», — сказал Томми. — И ты сможешь послушать пленку.
Он имел в виду ту самую пленку, которую Данфи послал на собственное имя на адрес «Сломанного побега».
— Только перед приходом не забудь позвонить, — предупредил его Данфи. — Мне бы не хотелось ненароком тебя пристрелить.
— Обязательно! — пообещал Томми и, выходя, весело помахал ему. — Привет.
Данфи запер за ним дверь и прошел на кухню. Открыв холодильник, он обнаружил там пол-ящика «Будвайзера», два вида горчицы и больше ничего. Подумав, что ящик «Будвайзера» скорее всего стоит на Канарах целое состояние, Данфи открыл одну бутылку и вернулся в гостиную.
— Мне твои друзья понравились, — сказала Клементина, просматривая подборку компакт-дисков. — Хотя…
— Что?
— Немного крутоватые.
Данфи кивнул.
— В общем, да, — согласился он. — Такая уж у них работа.
Вытащив пистолет из-под ремня, он положил его на кофейный столик рядом с вазой, в которой стояли пыльные шелковые гвоздики. Затем подошел к окну и вдохнул теплый морской воздух.
— Как ты думаешь, они найдут нас? — спросила Клементина.
— Не знаю, — ответил Джек. А собственно, кого она имеет в виду, Бламона или Управление? — Не думаю, что за нами следили от аэропорта, но ведь я был уверен, что за нами не было слежки и от Джерси. Поэтому точно ничего не могу сказать.
Клементина вставила в проигрыватель диск, и мгновение спустя задушевный голос наполнил комнату жалобным признанием: «Жить легко становится труднее с каждым днем».
— Айрис Демент, — прокомментировала Клементина, покачиваясь в такт музыке.
Данфи присел на подоконник, потягивая пиво. Он смотрел на маленький садик (кто бы мог подумать, что такой человек, как Слейд, способен увлечься садоводством?) и на цепочку огней дальше, на горизонте. Грузовые и пассажирские суда, парусные шлюпки и танкеры. Красивый, даже романтический пейзаж, но он не мог отдаться чистому созерцанию. Из головы не выходили те двое в самолете: Белокурый и Качок. Они так подозрительно быстро исчезли, как только самолет приземлился в Тенерифе. Что должно было бы его успокоить, но…
Не отягощенные серьезным багажом, Данфи с Клементиной пронеслись через таможню и через аэропорт, взяли первое попавшееся такси и доехали до города. Если бы его преследователи находились неподалеку, Данфи обязательно заметил бы их. Но их нигде не было. И у него неизбежно возникли вопросы…
Какое-то мгновение Джеку казалось, что ему удалось их напугать. Но потом он понял всю невероятность подобного предположения. Белокурый совсем не производил впечатления напуганного. Правда, он ощутил некоторое неудобство, но не более. Поэтому…
Должно быть, они заранее позвонили кому-то из Мадрида. И кто-то ждал их в аэропорту. Что означает…
Поморщившись, Данфи задернул шторы, проверил замки на французских окнах, выходивших в сад. Замки были ненадежные. Их ничего не стоит открыть, достаточно просто хорошенько пнуть дверь.
Вернувшись в гостиную, он взял пистолет и положил в карман. Клементина продолжала покачиваться в такт музыке.
— Джек? — спросила она.
— Что?
— С нами все будет в порядке?
Томми пришел утром в начале одиннадцатого. Так как у Слейда практически не было никакой еды, они вначале отправились за булочками на местный рынок, а затем поехали на Лас-Америкас.
— Мы с тем же успехом могли бы позавтракать в «Побеге», — заметил Томми. — Кофе у Бойлана замечательный и в два раза крепче, чем в других ресторанах.
Красный «де шво» Томми они оставили на стоянке рядом с кинотеатром «Дюма» и пошли пешком вниз по холму по направлению к «Сломанному побегу». Парнишка, который встретил их вчера вечером, уже стоял за барной стойкой и протирал бокалы.
Кроме него, в ресторане никого не было. Вокруг царили полумрак и прохлада.
— Эспрессо, Мигель!
— Мне не надо, спасибо, — сказала Клементина. — Я пойду искупаюсь.