Финальная тихоходность была вызвана тем, что пришлось нести Второго и с ускорением подталкивать, подтягивать Третьего. Самый спесивый индивидуум в десятке вроде как сломал себе ребро во время неудачного падения, и его не столько поддерживал, сколько заставлял идти Шестой. А вот самый старший в десятке серьёзно повредил, а то и сломал ногу. Его несли на последних ста пятидесяти метрах то Десятый с Девятым, то Первый с Пятым. Причём товарищей сумел уговорить именно Фредерик.
– Не забывайте о наказании! Мы должны будем пересечь линию финиша все одновременно, тогда ничего страшного не случится. – И те, кто уже пережил «четвёрочку», горячо и пылко его поддержали. Они лучше всех понимали, насколько болезненным физическим наказанием может оказаться «пятёрочка». Пятый даже проворчал:
– Мне кажется, сердце может не выдержать… А уж у перделя…?? Э-э, прошу прощения, ваше высочество, это я не про вас… – поправился он, обращаясь к несомому высокородному, но в то же время и самому великовозрастному коллеге. – У пожилых людей точно инфаркт случится.
– Сам ты…! – чуть не сорвался Второй. И тут же тяжко вздохнул: – Всё равно помирать, так какая разница когда? Вряд ли я такие гонки ещё хоть день протяну… Бросайте меня, ребята. Тем более что я уверен, меня и вывезут отсюда, и помощь окажут…
– И в самом деле? – пробормотал измотанный невероятно Первый. Несмотря на свою спортивную фигуру и лёгкость движений в начале дня, сейчас не приходилось сомневаться, что по выносливости он чуть ли не на последнем месте. – Если человек ранен, то его не оставят умирать прямо здесь?
– Вдруг и такое возможно? – сомневался Пятый. – С этого козла станется… Так что Десятый прав, надо нести. Тем более что тут недалеко осталось…
Кое-как донесли, за двадцать метров собрались в кучку, за десять – стали выравниваться в единую шеренгу, и тут вперёд с ускорением шмыгнул Третий. Куда боль у него делась от поломанного ребра?
– Вот гадёныш! – скрипнул зубами Шестой, потерявший на помощь отщепенцу массу сил и нервов. – Придётся ему мозги вправлять брутальными способами…
Над финишной чертой шагнули все вместе, тем самым афишируя, что отставших нет, а значит, наказания никто не заработал. Только тогда стали осматриваться, припомнив, что последние несколько минут голоса сержанта вообще не было слышно. На дорожке его не оказалось, но ещё через пару минут он выбежал из здания с зеркальными окнами и резко затормозил возле своих подопечных:
– Третий молодец! Первое место ему пошло в зачёт, – начал он с похвалы. – Хотя общая скорость – немыслимо низкая. Остальные – как были стадом баранов, так таковыми и остались! Даже финишную черту пытались скопом пересечь. Да только забыли, что существует такая чудесная штука, как фотофиниш. Для меня не составило труда рассмотреть конкретно, кто и за сколько миллиметров опоздания заслужил обещанную мною награду.
Девять человек угрюмо уставились на своего мучителя, понимая, что справедливости от такого садиста и циника не дождёшься. Но Фредерик всё-таки не выдержал и поднял руку. Получил разрешение спросить, после некоторого продолжительного сомнения:
– Господин сержант, а вы кого пытаетесь из нас сделать: солдат или таких моральных уродов, как Третий?
Наследник империи Эрлишан, держась ладонью за сломанное ребро, только улыбнулся на такое оскорбление, а вот Эйро Сенато́р ответил твёрдо:
– Конечно, солдат! И в первую очередь безоговорочно послушных моим командам. В данный момент весьма важно было чётко выяснить ваши физические кондиции, чтобы в дальнейшем так составить индивидуальные программы тренировок, при которых вы стали равны и могли в любом случае и везде заменить друг друга. А вы мне тут устроили самовольные перемещения, массовую взаимопомощь, и совсем чуть-чуть осталось до создания профсоюза. Всё это в данном месте недопустимо и будет мною искореняться самым решительным способом. Вот когда я прикажу идти всей группой и зачётное время засчитается по последнему, тогда можете друг друга хоть на руках носить. Сейчас же была команда просто пройти полосу, прилагая собственные силы для этого. А значит, наказания всем виновным последуют прямо сейчас. Построиться!
Все встали на свои места, при этом Первый готов был подхватить пошатывающегося Второго. Да и остальные еле-еле на ногах стояли. Каждый в душе надеялся, что угроза ударить болью так и останется лишь угрозой. Наказывать людей, когда они в таком состоянии, и бессмысленно, и жестоко.
Тем не менее к тому всё шло, Эйро перешёл к разъяснениям, заранее вгоняющим называемых принцев в холодное бешенство:
– Начнём с главного виновника данного безобразия, с Десятого! – Он обвинительно ткнул в левый фланг шеренги. – Недоумок не внял моему совету во время первого забега, потом повёл себя ещё хуже во втором, и сквернее всего, что организовал вокруг себя группу саботажников и недовольных, которые потеряли в темпе и в итоге показали намного худший результат, чем смогли бы. За это он зарабатывает, в наущение другим… – сделал выверенную паузу и только потом провозгласил: – Наказание пятого уровня! Вступившие с ним в сговор Первый, Пятый, Шестой и Девятый – получают по «четвёрочке». Второй – освобождается от наказания по причине ранения. За последние места на финише получают по обещанной мною «четвёрочке» – Четвёртый, Седьмой и Восьмой. Приступим…
Как ни пытался Фредерик как-то подготовиться к боли, она ударила по нему настолько масштабно и всепоглощающе, что он даже не почувствовал собственного падения наземь. Создавалось такое ощущение, что все нервные окончания сунули в кипяток, а суставы и сухожилия перемалываются в мясорубке… Спасительное бессознательное состояние – тоже не наступало. И сердце не лопнуло – на что появилась безумная надежда. И время…
Время тянулось невероятно медленно. Казалось, прошла целая вечность, пока принц с Земли ощутил своё истерзанное пыткой боли тело, липкое от пота, подёргивающееся в финальных судорогах. Кошмарные ощущения ещё продолжались, когда он уразумел, что его несут. А потом и понимание пришло, что подняли его товарищи по несчастью, которые сами недавно пережили наказание несколько меньшего масштаба. Но они уже могли ходить, напрягаться и даже оживлённо переговариваться, а вот получивший «пятёрочку» всё ещё оставался как вареный овощ. То есть – никакой. Хорошо, хоть слух прорезался, доносящий суть услышанного до скомканного сознания. Носильщики с пыхтением и придыханием переговаривались:
– И в самом деле – кошмарное наказание…
– Десять минут прошло, а до сих пор не двигается…
– Это ж какая гадость – подобное зверство?! А что будет, когда шестым уровнем боли достанется?
– Не удивлюсь, если от «восьмёрочки» – умирают.
– Глядите!.. Веки стали дёргаться…
– Фредди, – послышался голос раджи Джаяппы Шинде. – Ты как? Сможешь…
Его вопрос был перебит рёвом рассерженного сержанта:
– Чтобы я больше не слышал никаких имён! Запрет! Полный запрет на их употребление! Забудьте, как вас звали! Отныне вы бездушные, обезличенные номера! Кто посмеет обратиться друг к другу по имени – сразу с ходу получает «двоечку»! За каждое последующее нарушение подобного толка наказание повышается. Принять к исполнению! – Десяток метров группа с телом шла молча, а потом мучитель добавил со смешком: – Разве что на данном этапе разрешаю обращаться друг к другу оскорбительными словами, подчёркивающими вашу тупость, убогость и физическую ущербность. То есть не буду возражать, если вы в неофициальной обстановке будете обращаться друг к другу «баран», «мокрица» или «глист подколодный». Ха-ха!