Фредерик попытался задавать вопросы, но ни слова в ответ больше не раздалось. Зато через пару минут послышался топот и появился Шестой, всем своим видом излучая радость и дружелюбие. В руках он волок вазу для фруктов с тремя уровнями, на которой громоздились разные вкусности и несколько емкостей с кисломолочными продуктами.
– Ха-ха! Живой! В самом деле подлечился! – начал он кричать издалека. – А мы сидим, обедаем, вдруг этот горлопан как рявкнет: «Шестой! Собрать передачу, отнести Десятому и накормить! Через четверть часа сам должен прыгнуть в резервуар и утонуть! Бегом!»
– Разве он до того ничего не говорил? – удивился землянин.
– Не-а! Или ты забыл, что мы от его столика ничего не слышим, когда он не хочет быть услышанным?
– Ах, да… – пришло запоздалое воспоминание. – Но тогда и ты следи за словами, командир тут каждое слово моё слышал. И рот-то закрой! Лучше меня покорми…
Шестой спохватился, перестал озираться и принялся кормить выздоравливающего товарища. При этом без понуканий, довольно бойко начал пересказывать последние новости:
– Жаль, что мы все погибли, жаль! Всё-таки задача была вполне нам по силам, а мы с гражданскими ботаниками не справились! Но само познание местной системы нового копирайта тоже интересно. Погиб я, и тут же просыпаюсь под рёв сирены. Сержант орет как… – он вовремя вспомнил о предупреждении товарища и сменил ругательство нормальным словом: – Как обычно! Мы вскакиваем, глядь, тебя с Девятым нет! Пока одевались, команды и угрозы сменились пояснениями, что бежать нам следует сейчас в арсенал и там встречать «посылочку». Ринулись туда, ещё минут пять под стеночкой с медицинскими модулями жались, выслушивая наущения нашего… хм, командира, как за что браться и куда тела укладывать. А там и транспорт прибыл в этаком чудном сполохе изумрудного оттенка. Створки сразу вверх пошли, а там вы, ремнями опутанные, словно вас какие-то идиоты пристёгивали. Пока вас вынимали, раджа очнулся, стал мешать глупыми советами, как тебя высвободить. С ним первым справились, успокоили в модуле. Когда тебя переносить начали, чуть от крика твоего не оглохли…
Фредди припомнил жуткую картинку, где тело Шестого служило для сержанта бруствером, принимая в себя разрывные пули, и не удержался от вопроса:
– А как твоё самочувствие?
– Отлично! – неестественно бодро ответил многодетный отец, но суть вопроса понял, потому что тут же признался: – Хотя чего я вру! Вид собственного, разорванного пулями тела мне долго будет сниться в кошмарах. Там камеры с транспорта снимали до последнего момента, и по прибытии трамвайчик выбрасывает несколько десятков летающих «жучков», которые собирает при эвакуации. Поэтому мы после завтрака часа полтора слушали ругань сержанта, который указывал нам на нелепые ошибки и анализировал движение каждого из нас… Кстати, мы получили кучу наказаний… В том числе и «четвёрочки»… Даже вставшему в строй Девятому досталось, перед тем как мы побежали в тестовые тоннели…
– Значит, он…?
– Примерно два с половиной часа – и он как огурчик. Ну и это… – здоровяк понизил голос, пригнувшись к уху землянина. – Тебе тоже достанется, не иначе. Эйро пеной плевался, тыкая в тебя на изображении кулаком и изрыгал проклятия за невыполнение приказа.
Наследник испанской короны увернулся от очередного пирожного и с уверенностью заявил:
– Победителей не судят! Наоборот, похвалить должны. Ведь нас теперь двое, имеющих по одной полной победе.
– Ага! Твоему земляку индусу досталось «четвёрочкой» так, что у него глаза чуть из орбит не вылезли. И что с того, что он победитель? Лучше уж…
Оба товарища вздрогнули от усиленного рёва динамиков:
– Да ты сам жрёшь порцию товарища, жирный боров! – может, со стороны могло показаться, что принесший передачу не шепчет, наклонившись к выздоравливающему, а сам подкрепляется принесёнными деликатесами. – Шестой! После утопления получишь наказание «двоечкой» за опоздание в погружение! Бегом! Не то заслужишь «четвёрочку»! Шевели своими слоновьими ножищами!
Представитель цивилизации тайгалов, кривящийся от чрезмерного звука, всё-таки успел выложить часть принесённого прямо на грудь выздоравливающего коллеги, отбросил вазу в сторону и вприпрыжку умчался из арсенального предбанника.
Да и «прогулка» к тому времени окончилась. Ложе наклонилось горизонтально и вновь плавно въехало в медицинский модуль. Вновь полумрак. Гудение и вибрация возобновились.
«Сколько меня здесь ещё продержат? – попытался землянин прикинуть сроки излечения, чувствуя, что засыпает. – Двое или трое суток?..»
Ошибся. Его выволокли на свет божий здоровеньким уже перед самым ужином, наиболее приятной и спокойной частью здешних суток. Что удивило, так это отсутствие крошек на теле и на скафандре. Мыши, что ли, поели оставленное Шестым угощенье?
Девять солдат сложили личное оружие после стрельб и упражнений в тире. Они стояли уставшие в шеренге, пока сержант лично вскрывал модуль, выкатывал кровать и тыкал какие-то невидимые принцам кнопки.
– Ну и чего разлёгся? – чуть ли не сразу перешёл он на крик. – Живей поднялся, стащил с себя скафандр – и в строй! Товарищам из-за тебя придётся ужинать на пять минут быстрее! О, уже на шесть…
Несмотря на эти крики, Фредди вставал на ноги с каким-то подспудным страхом. Ему никак не верилось, что у него так быстро срослись переломы позвоночника, рёбер, да и всего остального. Ну и сотрясение мозга бесследно не проходит. Казалось, что хорошо запомнившаяся боль сейчас опять пронзит всё естество. Или тошнить начнёт… Хотя возникало предположение, что его вынули не в тот же день, а на следующий. А может, и через день, на второй… Или через неделю?
Дальнейшие слова Эйро Сенато́ра устранили сомнения:
– Подобные ранения – это страшный удар по боеготовности всего десятка! Пока раненый прохлаждается в капсуле, мы не можем ни в коем случае ринуться по тревоге на боевое задание. А значит, где-то враги человечества опять сделают очередной шаг к своим кровожадным целям. Поэтому напоминаю главное правило эвакуации: не усугубляйте свои раны, старайтесь усесться в транспорт максимально боеспособными. Это будет означать, что для добивания противника мы можем успеть на место боя в течение ближайшего часа. Бывали и такие случаи, тогда точно возвращалось живыми большинство солдат. Поняли глубинную суть моего наущения?!
На такие вопросы следовало отвечать молчаливым согласием. Пока Десятый становился в строй, выступление обдумали, а правоту командира вынуждены были признать все. С точки зрения глобальной политики приказ выглядел абсолютно верным. Лучше оставить на поле боя нескольких тяжелораненых товарищей и вернуться на Полигон со здоровыми воинами. Затем дождаться смерти брошенных на поле боя и уже обновлённым десятком заявиться вновь в эпицентр недавнего сражения, легко завершая начатое чуть раньше.
Холодная логика и точный расчёт. Не подкопаешься!
Но вот как это будет выглядеть с моральной точки зрения? Пусть каждый понимает, что он копия. Пусть каждый прекрасно осознаёт свою великую миссию по спасению всего человечества. Пусть командир даже похвалит за скрупулёзное выполнение приказания. Да и шанс вернуться живым на базу неведомых умников – только возрастает. Три победы, и ты бессмертный. Три удачных возвращения, и твой донор получает все накопленные тобой знания, умения, опыт и воспоминания. Ради такого необходимо выполнять каждую интонацию приказа и каждую буковку инструкций.