– Не сомневаюсь! Поэтому – устанавливай! И попутно думай, какой мы спектакль разыграем перед общественностью для показа моих резко охладевших отношений с вещуньей.
После чего два единомышленника, соратника и товарища перешли к обсуждению деталей предстоящих действий. Недаром говорится: кадры решают всё!
К моменту последнего ужина на Полигоне в данный период подготовки принцы чувствовали себя довольно вымотанными и уставшими. Зато все свои действия на дне уже могли выполнять с закрытыми глазами, отдавая управление тела подсознанию. Результат такой интенсивной подготовки поражал: первый резервуар они отбивали, срезали, откачивали и поднимали на поверхность за два с половиной часа. А вот при последней тренировке – всего за пятьдесят две минуты.
Правда, следовало учитывать реалии настоящего боя, давать скидку на человеческий фактор, не забывать о втройне большей глубине и помнить о том, что враг будет сражаться отчаянно. Отступать или убегать с поля боя никто не станет. В таких условиях операция может растянуться на неоправданно огромный промежуток времени. И тогда уже никто не спасётся и ничто не поможет. Шоом просто подтянут к месту сражения своих спецназовцев, доберутся туда на подводных кораблях, да и на поверхности могут соорудить массированные минные заграждения. Мало ли, вдруг догадаются, для чего люди отрезают емкости для воды и прокачивают их воздухом.
В любом случае шансы на возвращение имелись отличные. Лишь бы некий судья, наблюдатель, рефери, куратор или кто там решает, послать транспорт или нет, не задерживался с эвакуацией. А то ведь может взбрести в голову: положить весь десант до последнего воина, зато и проживающую в посёлке элиту вражеской цивилизации вырезать поголовно. Хорошо, что существует определённый режим, когда сами солдаты имеют право дать команду транспорту на начало эвакуации. И если к тому времени всё сделано идеально и задание выполнено на все сто, то «домик» появляется. Лишь бы потом сил хватило в него забраться.
А сил таким отменным воинам хватит на всё. И усталость не помеха.
Ужин растянулся более чем на час. Так что времени для полного восстановления и получения заряда бодрости хватило. И после трапезы времени прошло не меньше, пока увешанные оружием, батареями и пиропатронами десантники не оказались готовыми к посадке в транспорт. Наверное, солдаты второго десятка спровоцировали небольшую задержку, но тут уже лучше было подождать, чем излишне поторопиться. Лишний час роли не играл.
На той стороне планеты, куда планировалась высадка, сейчас царила глубокая ночь. А шоом – существа, подверженные суточному колебанию активности, ночью они тоже довольно крепко и долго спят.
На рейд назначили сразу три заместителя, которые обязаны были принять командование по мере выбывания вышестоящего начальника. Старше всех по званию оказался Второй, его подстраховывал Первый, и как бы на закуску оставался Десятый. Хотя все явно удивились именно такому распоряжению сержанта.
Последняя команда. Появление «домика». Погрузка. И первые две минуты невесомости, по пути к цели. Потом почти привычная тряска в виде ударов с разных сторон по уникальному средству доставки. Несколько напрягало ожидание нужного момента: как его можно будет прочувствовать, если выход в контрольную точку состоится в воздушном пространстве?
Но всё состоялось в знакомом режиме. Вначале команда сержанта «Товсь!». Потов удар днищем обо что-то твёрдое, хотя такого быть не могло. Вновь появившаяся невесомость подтвердила свободное падение, а значит, и в самом деле точка высадки находилась в атмосфере. Высоко ли? Ведь при падении со слишком огромной высоты возможны травмы. И тут же раскрывшиеся вверх и вниз боковые створки! Больше рассуждать и сомневаться некогда, все одиннадцать человек вывалились за борт. И пока сознание сообщало, что до поверхности грязно-бурого с внушительными волнами океана метров тридцать-сорок, «домик» скрылся из этого мира во вспышке пространственного перехода.
Вот и первая сложность: качка. Баллов шесть, по земным меркам. Подобный шторм для громадной ёмкости с диаметром метров сто десять – сто двадцать не будет настолько уж страшен. Разве что вообще максимальный по силе ураган разгуляется. Тогда да, проблема!
Упали вроде все удачно и кучно. Штурмовые винтовки при ударе ни у кого не вырвало. Погружались тоже быстро, одна тяжесть дополнительной батареи чего стоит! На пятнадцати метрах глубины волнение на поверхности почти не ощущается. Да и душки уже готовы к стрельбе: так высоко вряд ли кто встретится, а вот ниже могут попасться в поле зрения местные любители экзотики. Они на плотах из водорослей курсируют в медленных течениях и чаще всего при этом занимаются делом, после которого и размножаются впоследствии методом почкования. Самый мерзкий у рептилий сам процесс, предваряющий размножение. Бесполой особи надо собрать на свою кожу слизь с иных четырёх индивидуумов. В цивилизации шоом сбор чужой слизи на свою кожу считается делом невероятно интимным.
Когда Шестой об этом первый раз услышал, то не выдержал и воскликнул:
– И как только такие твари обрели разум?! – за что тут же походя получил «единичку».
Чем глубже погружались, тем прозрачней становилась жидкость, подсвеченная, словно изнутри, зеленоватым светом то ли брожения, то ли образованием живых микроорганизмов. На Полигоне точно такие оттенки и составы не удавалось воспроизвести в изумительной точности. Поэтому там видимость ограничивалась сотней метров, а здесь простиралась до ста пятидесяти. И забрала скафандров создавали нужный ракурс, увеличивая видимость чуть ли не до двухсот метров. Если учитывать, что сами рептилии видели не дальше ста шестидесяти метров в своей родной среде, то у людей в предстоящем сражении появлялось хоть мизерное, но преимущество.
Вторая проблема, не слишком учитываемая прежде, оказалась посложней, чем шторм на поверхности. Уже на глубине ста метров показались вершины первых гигантских водорослей. А пройдя ещё метров двадцать, десантники рассмотрели и сам посёлок, который словно утопал в настоящем лесу из диковинных и густо расположенных растений. Все они только частично имитировались в искусственном озере Полигона, поэтому сейчас сильно озадачили принцев, но только не их наставника.
– Начинаем отстрел! – скомандовал он вполне будничным, чуть ли не равнодушным голосом. – Видны первые цели. Ребята, не забывайте держать круг… стараемся все опуститься по периметру водосборника…
Стрельба повелась из одиннадцати стволов с максимальной эффективностью.
А внизу воцарилась смерть. Вначале рептилии не сообразили, почему некоторые из них замирают, после чего плавно оседают на грунт или пол уже бездыханными трупами. Потому что те, кто понимал нагрянувшую беду, тоже умирали беззвучно, не успев поднять тревогу. Лишь после того как гибель стала массовой и всеобщей и на трупы убитых минуту назад стали натыкаться иные шоом, по всему посёлку прокатились световые волны тревоги. Но от этого обороняющимся не стало лучше, всё видимое опускающимися десантниками пространство охватила страшная паника. А ведь к тому моменту до поверхности дна оставалось метров двадцать, и внутренний круг людей достиг радиуса ста метров.