– Немедленно. Крайний срок – до конца сегодняшнего дня. – Марга угадала по вытянувшемуся лицу наследника, что тот удивлён, и пояснила причину спешки: – Люйч прогнозирует, что после удара со стороны директора Моссада, уничтожения двух ветеранов-кукловодов и пятёрки молодых ястребов начнётся весьма ценная и положительная нам цепная реакция. Пауки из одного гнезда заподозрят друг друга, и начнётся та ещё грызня. В итоге покинут этот мир ещё несколько весьма негативных фигур закулисной мировой политики. А это, в свою очередь, весьма благоприятно скажется на всей обстановке в целом.
Тут Фредерику оставалось только радоваться. Чем большая путаница и грызня возникнут в определившемся стане врагов, тем меньшее подозрение падёт на зачинщиков и создателей этих склок и тем большее количество опасных фигур окажется за бортом мировой истории. Да и оставшиеся в живых – не полные дураки. Сумеют сделать анализ по следствиям событий. Как бы они ни прятались и какими одеждами миротворцев ни прикрывались или радетелями человечества ни притворялись, быстро сообразят, что и до них добирается кулак справедливости. А потому притихнут и постараются хотя бы на время приостановить свои планы по разжиганию новых локальных войн. Скорей всего, и затянувшийся кризис попытаются прервать, благо что рычаги для этого имеются и действенных методов хватает.
Недовольство народных масс станет для почувствовавших себя богами нуворишей крайне опасным. Особенно когда они получат следующий удар, который принц Астаахарский пока ещё продумывал.
Сейчас ему в голову пришла иная мысль:
– Марга, обсуди с Люйчем один важный для меня вопрос. Когда виноватые в смерти моего дяди люди уже будут наказаны, я собираюсь показать отцу несколько документов, из числа оставленных Франко. И окончательно успокоить его, показав, как и кем было подстроено убийство. Всё-таки жить с таким грузом вины столько лет – это неимоверно тяжело. Но в любом случае я опасаюсь брутальной реакции папа, как бы он нам всё не испортил… Обсудишь?
Вещунья несколько раз кивнула, прежде чем ответить, и даже тяжко вздохнула:
– Ты бы только знал, что мне приходится бормотать над моим шаром… К тому же ты мне уже раз высказывал опасения по поводу информирования его величества… Так что я как бы уже и поговорила на эту тему… Извини, если что не так или поспешила…
– Да ладно! Ты правильно сделала! – заторопился принц. – Что посоветовал твой наследственный инструментарий?
– Советовал тебе даже полусловом не заговаривать с отцом на данную тему. Категорически! Может и в самом деле случиться непоправимое.
– Но как же тогда его избавить от чувства вины?
– Очень просто: расскажи всё королеве. А уже она уладит остальное.
Фредерик засомневался в таком совете, прекрасно зная, что семейные отношения между матерью и отцом сохраняются только на людях. Подданные в своём большинстве ничего не знали об окончательной житейской размолвке своих кумиров, зато сын был в курсе лучше всех остальных, вместе взятых. И понимал, что мать ничего не сможет втолковать или пояснить своему супругу.
Потому возразил:
– Ничего не получится. Отец даже слова слушать не станет по этой теме именно от своей жены.
Гадалка в который раз горестно вздохнула:
– А что мы знаем об отношениях мужчины и женщины? Даже ненавидя, они порой могут сделать невероятный поступок друг для друга. Ну и не забывай, всё-таки их связывают трое детей, чуть ли не десяток внуков и целое королевство, которым они совместно управляют, пусть и весьма ограниченно. И самое главное, вспомни, что твоя мать – велья. Она в любом случае справится. И Люйч уверен, и я не сомневаюсь.
– Ну… если вы так уверены… – пробормотал наследник короны, – тем более что это ещё не горит, можно будет сделать через несколько дней… – и спохватился, опять переключая внимание на полученный файл: – Ладно! Тогда я вызываю Матеуса, и мы займёмся рассылкой! – собирался уже отключить связь, но заметив, как Маргарита-Иллона опять попивает свою водичку, экспансивно воскликнул: – А ты ведь и в самом деле становишься стройнее! Я уже и не сомневаюсь, что замуж выйдешь и наследницу вскоре будешь нянчить! А что весы показывают?
– Шесть килограмм за четыре дня сбросила! – похвасталась женщина. – Темп, конечно, стал падать, но успеваю к намеченному сроку прийти в форму в любом случае. И самое главное – чувствую себя не просто превосходно, а с каждым днём всё лучше и лучше. Заметил ведь, что я в обмороки не падаю?
– Да-с! Такое не заметить трудно. Желаю удачи и в дальнейшем!
– Взаимно! – разговор закончился, экран погас, а гадалка в кои веки с удовольствием устремилась в свою гардеробную комнату.
В последнее время она чуть ли не ежедневно отыскивала одно, а то и два платья из своей прошлой жизни, примеряла их и радовалась, что они ей как раз впору. Это развлечение пришлось ей по вкусу и помощнице Терезе тоже. Одно огорчало: сейчас платье как раз, а вот завтра уже будет сидеть мешком. Следовательно, надо хотя бы несколько часов поносить каждое, потому что потом оно точно пойдёт на выброс. Ни хранить, ни перешивать старые вещи Маргарита-Иллона Толедская больше не собиралась. Потому что не сомневалась: никогда она больше не растолстеет до безобразного состояния!
Первые мысли в голове Десятого стали продолжением последних ощущений там, на планете рекалей, во время так и несостоявшейся эвакуации.
Неприятная смерть, пусть и неболезненная, но обидная до глубины души. Столько пройти по горам, столько перенести мучений, а в самый последний момент, когда эвакуация и спасение были ощущаемы руками, подлый выстрел в затылок помешал стать бессмертным. Ещё и терзания добавились: захватил враг «домик» или нет?
Хорошо, что щека уже ощущает жесткий валик, используемый на Полигоне вместо подушки, ухо опознаёт настороженную, особо специфичную тишину солдатской казармы. Причём если в первые дни после попадания сюда некоторые принцы храпели, то введённые в подсознание запреты на некоторые звуковые излишки уже давно позволяли десантникам спать тихо, даже чутко. Правда, никто так и не научился талантам Десятого просыпаться раньше подъёма и иметь десять, а то и пятнадцать дополнительных минут личного времени.
Осознавший себя в новой копии Фредерик и сегодня проснулся раньше всех, по ощущениям понял, где находится, и резко поднял голову. Естественно, что до боли знакомая фигура сержанта восседала на своём привычном месте. Причём Эйро заранее приготовился к разговору, начавшемуся с восхищённого признания:
– Ну, ты, парень, молодец! Показал себя истинным героем! До самого конца вёл себя достойно, и только одного мгновения не хватило для выживания!
Из чего сразу стало понятно, что за последним десантником на планете рекалей следили практически всё время его чудесного спасения, а потом и отчаянного перехода в израненном состоянии по горам. Если вспомнить, чего стоит информационный луч и что для его ведения необходимо сразу два специалиста, невольно возникает гордость за свою невероятно значимую персону.