Внезапно раздается какой-то громкий металлический звук. Патрик оглядывается вокруг. Ничего. Наверное, птица или ветер сбросили на крышу машины камешек. Но звук повторяется снова и снова. Да это же песня! Наконец Гэмбл замечает сидящего под дубом ярдах в пятидесяти от него мужчину. Незнакомец словно бы вырастает прямо из ствола дерева; в руках у него древняя потрепанная гитара, ее струны заржавели, и их пение похоже на пение ветра в колючей проволоке на соляных пустошах. Музыкант наигрывает что-то из кантри, возможно Джонни Кэша. Последняя нота все еще звенит в воздухе. Незнакомец встает.
— Ты не похож на одного из нас, — заявляет он.
— А на кого я похож?
— На этакого американского геройчика.
— Я не герой, но и не один из вас, — говорит Гэмбл.
Патрик вспоминает мать, Клэр, ту старуху, которая спасла его в Республике. Далеко не все ликаны опасны. Но у этого субъекта бороду рассекает надвое хищная улыбка. Гитара с глухим жалобным стоном падает на землю. Мужчину сотрясает дрожь, он запрокидывает голову и испускает громкий рык.
Не дожидаясь завершения трансформации, Гэмбл вытаскивает из-за пояса пистолет и вгоняет пулю в шею музыканту. Тот вскидывает руки, пытаясь остановить выливающуюся толчками алую артериальную кровь. Но она утекает сквозь пальцы. Патрик стреляет еще раз, в грудь. Ликан падает рядом со своей гитарой.
Это не первый труп на счету Патрика и наверняка не последний. Он особенно и не переживает. Теперь весь мир устроен именно так.
Гэмбл проходит через ворота, бредет по засыпанным щебнем тропинкам, заглядывает в обгоревшие останки разбомбленных домов. Он больше не спешит, его покинула давешняя целеустремленность. Слишком поздно. Сильно пахнет горелым. Патрик пропитался запахом выхлопных газов «харлея», и потому ему кажется, что он сам дымится и тлеет, как и руины вокруг.
Все бессмысленно. Он проделал такой путь, рисковал жизнью, рисковал попасть под трибунал — и все без толку. Когда-то только и разговоров было, что о вакцине, а теперь о ней больше не спорят, не пишут в газетах и не рассказывают в новостях. И удивляться тут не приходится: все потеряно. Быть может, какой-нибудь исследовательский центр еще держит в секрете крупицы секретных сведений, надеется раздобыть патент. От долгой дороги тело у Патрика ломит, чуть дрожат ноги, ноет поясница. Он раздраженно отгоняет жирную черную муху. Что он хотел здесь найти? Гэмбл и сам этого толком не знает. Разумеется, не сейф со шприцем, полным вакцины. Но и не руины.
Еще одна муха садится прямо ему на губу. Патрик сплевывает. Но следом появляется еще одна, и еще. Вокруг жужжит целое облако. Юноша прихлопывает насекомое и оглядывается: кирпичные здания, разросшаяся трава, тропинка вдоль кленовой аллеи. Откуда здесь столько мух?
Жужжание заглушает все прочие звуки. Патрик кожей чувствует вибрацию крошечных крылышек, точно так же недавно в его костях отдавалась дрожь четырехтактного двигателя. На небе ни облачка, яркое солнце слепит глаза. Прикрыв их ладонью, Патрик заходит за угол, и в тот же миг на него обрушивается вонь. Труп.
В двадцати ярдах, в траве, в тени большого здания с куполом, посреди огромной лужи крови, лежит изуродованное тело. Труп явно свежий. Патрик подходит ближе. Пахнет кровью и разлагающимися внутренностями. К горлу подступает рвота, и он прикрывает нос рукавом.
Лицо покойника расклевали птицы. Черты не различить, лишь ярко белеет кость. Мужчине явно разорвали глотку: из рваной раны выглядывают туго натянутые струны голосовых связок. Он раскинул руки в стороны, словно крылья; рубашка на животе разодрана, кто-то терзал его когтями или зубами. Мухи залетают в раскрытый рот, вычерчивают в воздухе петли. Они кормятся останками и тут же перелетают на Патрика, ползают по нему, щекоча кожу крошечными лапками, но сейчас ему не до них. Гэмбл пинает тело ногой.
Туча насекомых взмывает в воздух. Теперь отчетливо видно шнурок, обвившийся вокруг шеи несчастного. На нем висит беджик: «Нил Десаи».
Патрик старается не шуметь. Десаи погиб совсем недавно. Кто-то его убил. Кто? Уж не тот ли парень с гитарой? Гэмбл ступает аккуратно, но под ногами все равно громко хрустит стекло — тысячи осколков, на которые разлетелись двери здания исследовательского центра. Внутри прохладно. Наверху в темноте теряется высоченный потолок.
Все комнаты на первом этаже пусты. Ни стульев, ни столов, ни приборов. В шкафах и на конторках чисто. Все совершенно новое: похоже, никто так и не успел тут поработать. Патрик вспоминает фотографию, на которую наткнулся, разыскивая информацию о профессоре Десаи: улыбающийся мужчина опирается на лопату — церемония закладки фундамента или что-то в этом роде.
Крадучись, Патрик спускается вниз по центральной лестнице. Сюда уже не пробивается солнечный свет. Он вытаскивает из кармана небольшой полицейский фонарик, и яркий луч прорезает темноту. Теперь в случае чего хотя бы можно будет прицелиться. Вправо и влево убегает коридор. Сквозь запах гари пробивается вонь немытого тела и экскрементов.
Гэмбл проводит по стенам и дверям лучом фонарика. Тени расступаются. Вот сейчас одна из них оживет.
Впереди зияет открытая дверь. Стальная притолока, консоль с кодом — защищенное помещение. Вонь усиливается. Приходится дышать через нос.
В комнате в углу валяется смятая куртка, на столе стоит ноутбук, лежат коричневые бумажные папки, листы бумаги. Гэмбл бегло просматривает их: дозировки, графики, химические соединения — ничего не понятно.
А потом луч фонарика высвечивает стеклянный пузырек с серебристой крышкой. Он сияет на столе крошечной звездочкой.
Патрик летит, он словно бы сделался невесомым. Дорога вьется по долине Уиламетт и убегает вперед к Каскадным горам. Под ним урчит двигатель, ветер нежными женскими пальцами гладит Гэмбла по волосам. В ветре чувствуются ароматы сосновой смолы и влажной глины. Юношу переполняет радость. В рюкзаке за спиной — добыча из лаборатории. Записи профессора Десаи и пузырек — завернутый в его вязаную шапочку пузырек с порошком. На этикетке значится: «Вакцина против лобоса. Образец № 342, 5 мл, 10 доз».
И вдруг Гэмбл замечает на горизонте серое облако дыма. Это не костер — слишком уж оно большое, и не горящий дом — слишком неровное. Да вдобавок облако движется, прямо ему навстречу.
Патрик тормозит и съезжает на обочину. Под колесами хрустит щебень.
— Что-то такое надвигается, — говорит он сам себе.
Впереди дорога ныряет в небольшой лесок. Гэмбл вглядывается в него, будто сквозь ружейный прицел. Остальной мир на мгновение перестает существовать.
Воздух и асфальт чуть подрагивают. Гудят моторы. Множество автомобилей.
У Патрика перехватывает горло, сердце подпрыгивает в груди. Обжигающе горячая кровь разносится по телу и растапливает где-то в самой глубине черные сгустки, которые пролежали там целую вечность. Тая, сгустки преобразуются в тошнотворное ощущение. Страх. Патрик столько времени совсем ничего не чувствовал, но это определенно страх. Совершенно точно, ошибки быть не может.