* * *
Тихонов сразу узнал ее. Спустя столько лет он узнал ее. И на него накатила такая тоска, такая скорбь, что ему сразу захотелось бежать к ней, отбросив все страхи, что мучили его все это время. Мама стояла по пояс в вагонетке, наполненной водой. Артем не видел воду, он просто знал, что она там. И это его удерживало.
– Ну что же ты, сынок? Иди ко мне. Я так соскучилась.
Мама раскинула руки, приглашая своего ребенка в объятия. Артема удерживало не то, что мама мертва уже двенадцать лет, его удерживала гребаная вода в вагонетке. Всплеск. Такой отчетливый, но он знал, что этот звук из далекого детства. Он обернулся. Ничего. Когда он посмотрел на мать, ее уже не было. Всплески тоже стихли.
Артема не удивляли трансформации окружающего мира. Почти не удивляли. А вот ванна под яблоней с сидящей в ней Викой стала полной неожиданностью. То есть то, что он из городского парка вышел сразу же в конец своего огорода, его устраивало, а появление ванны там, где она простояла не один год, нет. Да черт с ней, с ванной-то. Вика – вот тот центр напряжения! Она была обнажена и пока с головой. И самое главное, она не пела.
Артем хотел пройти незаметно мимо, но первый же шаг выдал его. Виктория не открыла глаза, как это делают обычные люди, поняв, что здесь кто-то есть. Она улыбнулась, будто ждала его, знала, что он придет, и ждала. Ее улыбка все больше походила на оскал хищника. Она схватилась за края ванны. Слишком резко. Брызги долетели даже до Артема. Он дернулся и отступил назад. Вика оперлась о ванну и встала. Вода, словно клей или слизь, серыми нитями потянулась за телом. Девушка открыла глаза и подняла перед собой руку с выставленным указательным пальцем.
– Познакомься, – проговорила Вика.
Проговорила? Прошамкала, как беззубая старуха или как человек с набитым ртом.
– Познакомься с хозяином, – повторила она, и из ее рта потекла черная жижа.
Артем медленно повернулся в ту сторону, куда показывала Виктория. В паре метров от него стояло мохнатое существо с резиновой маской на морде. Маска смутно напоминала кого-то. Артем насмотрелся на подобное добро. Прошлым летом он устроился в один магазинчик, специализирующийся на товарах для праздников и всем, что с ними связано. Каких там только масок не было. Президенты США, монстры и чудища. Несмотря на свою чудовищность, они были скорее пародийными. С маской на хозяине было все наоборот. Несмотря на комедийность – перекошенный рот и выпученные глаза, она была чудовищна. Будто кожа лица была снята с живого человека. И только когда чудовище сняло маску с головы, словно шляпу, и отвесило поклон, Артем узнал перекошенное лицо-маску. Но ему было не до этого. Под маской оказался старик, которого он видел с того момента, как въехал в родительский дом.
* * *
Пробуждение было тяжелым. Будто старик и Вика удерживали его на границе Яви и Нави. Артем поднял тяжелые веки и, едва не вскрикнув, подскочил на кровати. На него смотрел черный пес. Пес встал и, завиляв хвостом, уткнулся мордой ему в грудь.
– Цыган. – Артем потрепал пса за ухом. – Ты где был?
Артем посмотрел на вторую половину кровати. Оля уже встала или еще не ложилась. За окном день обещал быть теплым. Солнечные лучи подняли настроение, и сон, навеянный ночными галлюцинациями, был практически забыт. Разве только чувство, что с Мишкой и Викой случилась беда, усилилось.
Артем еще раз потрепал пса за ухом, нежно отодвинул его морду и встал. В доме было тихо. Все еще спали. Он вышел в гостиную. Тимофей спал на полу, диван был пуст. Он даже не был застелен. Серега, наверное, пошел домой. Тихонов вышел в коридор, хотел было пройти мимо спальни, но решил проверить, может, Вика вернулась. Он аккуратно открыл дверь и заглянул внутрь. Наташа спала в обнимку с Серегой.
«Хоть кому-то поперло», – улыбнулся Артем и прикрыл за собой дверь.
Он зашел первым делом в кухню. Во рту пересохло, да и умыться бы не помешало. Слишком поздно он вспомнил, что кухня несет угрозу не меньшую, чем ванна с обезглавленной Викторией. Подошел к мойке, обернулся. Цыган, семенивший за ним, сел у порога. Артем включил воду и нагнулся к крану, чтобы попить, когда услышал скрип закрываемой двери. Дверь открывалась внутрь, и это значило, что кто-то стоял за ней, когда Артем вошел. Цыган заскулил и начал скрестись.
«Это еще хуже, – подумал Тихонов. – Тот, кто закрыл дверь, все еще здесь».
Он резко обернулся, приготовившись увидеть ленивца в маске, старика с когтями или Вику верхом на Цербере и размахивающую своей головой. Кухня была пуста. Артем нервно улыбнулся. Вполоборота встал к мойке, нащупал кружку и подставил под струю. Рука с кружкой тряслась, чтобы не выбить зубы, он придержал ее левой и поднес к губам. Выпив, Артем поставил кружку и выключил воду. Во рту все так же было сухо. К скулежу Цыгана добавился какой-то звук. Причем он будто усиливался. Артем обернулся. Его трясло от внутреннего напряжения. Он все еще был готов увидеть за спиной что угодно, но его готовность не приносила спокойствия.
В метре от него от отсыревшего потолка отвалился большой кусок штукатурки, Артема затрясло еще сильнее. Звук был совсем другого характера. Штукатурка должна была упасть с таким грохотом, что полквартала бы проснулось. Он еще раз оглядел потолок и пол. Теперь он был уверен – упавший кусок был точной копией сырого пятна на полу. Тихонов присел и потрогал штукатурку. Она была мокрой и на ощупь напоминала печенье, размоченное в молоке. Он встал и вытер пальцы о джинсы. Ничего мистического в этом не было, но Артему все равно было как-то неспокойно. Похоже, что эта чертова действительность его доконает раньше, чем кошмарные сны. Он выборочно слышит звуки, он видит мертвыми своих друзей, хотя на самом деле они скорее всего зависают где-нибудь на «Голубой воде». Все, дружок, это диагноз.
– Эй!
Голос Оли долетел откуда-то издалека. А может, это закрытая дверь так приглушает звук?
– Эй, соня, вставай!
Окружающий мир замерцал, будто он попал в умело созданную голограмму. Когда его начали трясти, картинку поглотила тьма, и Артем открыл глаза.
* * *
– А где Цыган? – первое, что спросил Артем.
Он лежал на кровати, в ногах сидела Оля, а Серега стоял в дверях.
– У-у, братец, у тебя раздельное питание? Вчера выпивка, сегодня цыгане?
– Он о собаке, – пояснила Оля. – Он как вчера убежал… – Она запнулась, будто что-то вспомнила. – Я больше его не видела.
– Чертов сон! – выругался Артем и сел на кровати. – А Мишка с Викой не вернулись?
– Да ну, ты что? – протянул Серега и скрестил руки на груди. – Ему так поперло, он теперь с нее неделю не слезет. Как бы теперь не женился на ней. Он же на Тоньке и женился только потому, что она ему дала.
– Фу, пошляк! – Оля скривилась и встала. – Все, давай вставай. Жду вас на кухне.
– Слушай, – сказал Артем, когда Оля вышла. – Мне надо поговорить с Инкой.