– Гнездовье находится на месте временной застройки, заселенной после большого пожара в Чикаго. Это место привлекло множество голубей. Жители дома обозвали его Гнездовьем, или Голубятней, и название прижилось. Резиденция архитекторов Дэниела Бернхема и Джона В. Рута, которые спроектировали большинство известных в городе зданий.
Вечно усталые глаза Вулфолка широко раскрылись.
– Ты-то откуда это знаешь?
Бусс пожал плечами.
– Мне нравится архитектура. В детстве я мечтал ею заняться.
– Что-то я совсем не представляю тебя архитектором.
– Мне нравится сама идея того, как это работает: это ведь благодатное поле – придумываешь что-то и превращаешь картинку, возникшую в твоем мозгу, в нечто реальное, нечто нужное людям – дом, церковь.
Вулфолк задумался над его словами.
– Ну, возможно, это не так уж и отличается от нашей работы.
Бусс не понял причину такого вывода, в чем и признался.
– Мы ищем улики и собираем из кусочков общую картину, а затем поднимаем свои задницы и носимся со своей абстрактной идеей до тех пор, пока она не превратится в нечто достаточно конкретное, чтобы поймать плохого парня. И посадить его.
Бусс улыбнулся:
– Джош, в тебе есть глубины, о которых я даже не подозревал.
Вулфолк улыбнулся в ответ:
– В тебе тоже. Ну и что за картинка появилась в твоем мозгу, Силли, в результате просмотра этого поганого видео?
Бусс указал на замершую на экране фигуру.
– Подозреваемый исчез либо войдя в здание, которое к тому времени должно быть уже закрыто, так как дело было ночью… либо прошел дальше по аллее и нырнул в канализационный люк. Либо сделал что-то еще.
– Наш следующий шаг?
– Найди мне видеокассеты с камер слежения всего этого района, на здании Гнездовья есть камеры охраны. Нужно поговорить с ночными сторожами, дежурившими в тот день.
Вулфолк был уже на ногах.
– А ты чем займешься?
– Я встречусь с нашими экспертами в музее и узнаю, что они выяснили касательно скелета. Когда вернусь, начну собирать информацию обо всех пропавших без вести и серийных убийцах на нашей территории, особенно маньяках того типа, что оставляют визитные карточки, любят бросать вызов и хотят, чтобы их ловили.
– Понял, – ответил Вулфолк.
– И помни: чем быстрее мы поймаем этого парня, тем быстрее займемся пропавшим Мюсетти.
Ответив быстрым кивком, Вулфолк вышел из комнаты.
Когда Бусс приехал в музей Филда, ему пришлось подождать, пока кто-то из персонала не проведет его сквозь все запертые для обычных посетителей двери. Наконец он оказался на территории, отныне принадлежащей доктору By и Бреннан.
Если бы они не переоделись, Бусс подумал бы, что они провели в музее всю ночь.
Бреннан выглядела свежей и отдохнувшей. На ней были черные слаксы и серая блузка. Доктор By надела серые брюки и синюю безрукавку и, так же как и Бреннан, находилась в состоянии полной боевой готовности.
Бусс адресовал доктору By широкую улыбку, и она с удовольствием ответила ему тем же.
– Доброе утро, доктор By, Бонз. Что нам известно?
Бреннан приподняла брови, и ее улыбка лишь наполовину была именно улыбкой:
– Нам известно то, что некоторые, начинающее утро с того, что называют меня «Бонз», делают это утро гораздо менее добрым.
– Извини, – почти серьезным тоном сказал Бусс.
Доктор By вскинула руки в жесте миротворца.
– Шерлок Бонз простит вас, учитывая всю ту работу, которую она проделала с того момента, как вы нас покинули.
Бусс хмыкнул, а улыбка Бреннан стала куда более искренней.
Возвращаясь к делу, Бусс спросил:
– Ну так что вы узнали о подарочке, который я нашел Под дверью?
Доктор By передала инициативу Бреннан, и та подвела их ближе к рабочему столу.
Скелет был разобран на составные части, и большинство костей грудой лежали на другом столе, словно олицетворение щенячьей мечты.
Однако на том столе, к которому их подвела Бреннан, кости были сложены приблизительно по форме тела.
– Зачем вы его развязали? – спросил Бусс, чей инстинкт требовал, чтобы улики сохранялись в целости и сохранности.
– Мы свяжем его обратно, как рождественскую индейку, – успокоила Бусса Бреннан.
Она указала на место рядом со скорбной кучкой.
– Мы сохранили всю проволоку, не разрезая, и очень бережно с ней обращались, пока работали, – сказала она. – Думаю, отпечатков пальцев на ней вы не найдете, но все же отошли ее в лабораторию, вдруг экспертам улыбнется удача?
– Считай – сделано, – ответил Бусс.
Бреннан снова выразительно приподняла брови.
– Так что насчет останков? Мы уже выяснили по берцовым костям, что у нас в наличии как минимум два разных тела.
– Да. Которые играли роль одного.
– Правильно, – сказала доктор By. – Теперь же мы твердо уверены, что вы можете удвоить подозрения.
– Четыре источника? – переспросил Бусс, разглядывая разложенные на столе кости. – У нас четыре потенциальных жертвы?
Бреннан предупреждающе подняла ладонь.
– Мы не можем быть в этом уверены, пока не получим результаты всех необходимых тестов.
Доктор By продолжила ее мысль:
– Однако результаты предварительного исследования заставляют нас склоняться к этой версии.
Женщины обменялись взглядами и кивками.
Удивленный Бусс выпалил:
– Но, Бонз, ты же не «склоняешься»! Ты ведь всегда была сухим практиком. Если ты не могла чего-то доказать, ты в это не верила.
– Я знала, что сегодня ты потребуешь от нас максимум из того, что мы можем сказать. Так что я немного отступила от своих убеждений.
Бусс только пристально на нее посмотрел.
Она указала на часть скелета на столе.
– Вот, посмотри сюда, на позвоночник.
Бусс наклонился вперед:
– На спину?
– На большую ее часть, – ответила Бреннан. – Верхние семь позвонков называются шейными, следующие двадцать – грудными позвонками, затем идут пять поясничных, крестец и копчик.
– О'кей, – сказал Бусс, не понимая, к чему она ведет и чем вызван этот урок анатомии.
– Пока что можно игнорировать крестец и то, что находится ниже.
«Без проблем», – подумал Бусс. Со времен колледжа он успешно игнорировал все эти понятия. Точнее, со времен поступления в колледж…