Зависть к кому-то, кто превзошел ее в умении добиваться желаемого, раздражала Бреннан еще больше. Она злилась на себя. Объект зависти казался ей хорошеньким, точнее, если уж честно, был весьма привлекательным.
И это обстоятельство никоим образом не уменьшало ее зависть.
Бреннан не любила таких чувств и не доверяла им. Как ученый, она старалась проанализировать свои ощущения и сделать выводы.
Чувства – это не более чем эмоции, желание чего-либо, о чем мозг решил, что неплохо бы тебе это иметь.
Еще минуту назад у ее раздражения была великолепная возможность кануть в небытие: Бреннан поднялась бы на борт самолета, который несся бы к ее родной лаборатории с готовыми к исследованию останками, и между ней и агентом Буссом оказалось бы полконтинента.
Бреннан сидела в его служебной машине, смотрела в окно в ожидании знака «Добро пожаловать в аэропорт О'Хара», когда они ехали по серпантину, ведущему к их конечному пункту.
А затем мобильный Бусса запищал, и ситуация резко изменилась.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Бреннан, стараясь, чтобы голос не был таким раздраженным и злым, как того требовало ее настроение. – Я не успеваю на этот рейс?
Это были первые слова, которые она сказала Буссу после довольно продолжительного молчания.
Сидя за рулем остановившейся машины и так и не заглушив мотор, он казался погруженным в свои мысли. Бусс ответил с отсутствующим видом:
– Наверное, нам придется провести федеральную регистрацию этого скелета.
– Что еще за глупая волокита! С какой стати нам это делать? Я перевожу такие вещи на самолетах довольно часто, и всегда без проблем!
Теперь, когда Бусс повернулся к ней, Бреннан смогла прочесть тревогу в его глазах. Черты его лица были освещены заходящим солнцем.
– Ты не сможешь перевезти эти улики, – объяснил он, – потому что ты не поднимешься на борт самолета.
– Да какого же черта? Почему нет?
Бусс прочистил горло, словно сомневался, что его слова произведут должный эффект.
– Потому что ты нужна нам… ты нужна мне…
– О, успокойся, мое трепещущее сердце! – проговорила Бреннан насмешливо. – Ну и зачем я тебе нужна?
– Похоже, у нас объявился еще один скелет.
– Еще один?… – Она растерянно моргнула. – Ты, должно быть…
Но она не окончила предложения, потому что выражение лица Бусса явно говорило – он определенно не шутит.
Он прилепил мигалку на крышу автомобиля и, разворачивая машину, включил сирену.
Мчась вперед на большой скорости и уворачиваясь от такси, Бусс сказал:
– Только что поступил сигнал – возле театра в Старом городе обнаружен скелет номер два.
– В Старом городе?
Теперь их мягко вжало в сиденья, потому что Бусс выехал на скоростную трассу.
– Северная часть города делится на два района: Старый город и Ригливайл.
– Похоже, ты много знаешь о Чикаго.
Бусс подрезал грузовик, потом вильнул, перестраивая машину на два ряда левее.
– Иногда мне кажется, что я всегда здесь жил, занимаясь борьбой с организованной преступностью. На самом деле в детстве я лишь несколько раз бывал в Городе Ветров [7] .
Странно, но часть сознания Бреннан совершенно не собиралась оставаться здесь, в то время как другая его часть, более эмоциональная, злилась из-за того, что следствие может обходиться и без нее.
Наконец Бреннан спросила:
– А этот… новый скелет?
– Что?
– Он связан точно так же, как и первый?
– Не знаю. Мой коллега – Вулфолк – мне мало что рассказал, так что информированы мы с тобой на равных.
Некоторое время они ехали в молчании – другие машины предпочитали убраться с их дороги, чтобы не давать Буссу повода пройти в сантиметре от их боков.
Бреннан сохраняла внешнее спокойствие, но в душе у нее зашевелилось нечто вроде мрачного предчувствия, вызванного невозможностью бросить тут все и заняться исследованием массовых могил, порожденных войнами в Боснии, Гватемале и еще полудюжине разных мест.
Они неслись по трассе, пробиваясь сквозь поток машин, неслись к скелету – мертвому уже человеку, который явно не сможет подняться и сбежать… но Бусс все равно несся так, словно рассчитывал оказать скелету первую неотложную помощь.
– Почему? – спросил Бусс, когда поток машин вокруг них немного поредел.
– Что почему? – не поняла вопроса Бреннан.
– Почему ты спрашиваешь, был ли скелет связан, так же как и в прошлый раз?
Обрадовавшись возможности отвлечься от грустных мыслей, касающихся скоропостижной смерти в автокатастрофе, Бреннан задумалась над его вопросом.
– Просто рассчитываю время, – ответила она наконец.
– И что же ты рассчитала?
– Ну, сейчас ведь только начинает темнеть. Что представляет собой район вокруг театра?
Бусс понял ход ее мыслей:
– Там уйма магазинов, ресторанов, баров, различных контор…
Бреннан кивнула:
– А поэтому много народа, передвигающегося как пешком, так и в машинах.
– Вот именно.
– Итак, при дневном свете или вроде того, при большом количестве прохожих… кому-то удалось поставить перед театром человеческий скелет?
– Не совсем перед театром, – поправил ее Бусс. – Его 'нашли в парке позади здания. Но я понял твою мысль. Можно предположить, что кто-то все же заметил человека, тащившего скелет или, по крайней мере, подозрительно большой пакет.
Бреннан нахмурилась.
– Скелет обнаружили в аллее?
– Ага. Кстати, это знаменитая аллея.
– И чем же она прославилась?
– В ней застрелили Джона Диллинджера.
– Грабителя банков тридцатых годов? – спросила она, нахмурившись еще сильнее.
– Двадцать второго июля тысяча девятьсот тридцать четвертого года, если быть точным. Мелвин Первис и группа агентов ФБР застрелили Диллинджера возле этого театра.
– ФБР. Ты не думаешь, что это имеет гораздо большее значение, чем кажется на первый взгляд?
– Нет. Это было просто местное подразделение, которое называлось Отделом расследований. Вот Первис, застреливший Диллинджера, это действительно важная фигура, в отличие от наших рядовых агентов.
– Разве ты не понимаешь, Бусс?
– Не понимаю чего?
– Тебя намеренно дразнят. Этот убийца собрался натянуть нос Федеральному Бюро Расследований.