Он принялся простукивать рукояткой своей трости деревянную обшивку стен. Катерина и Матвей к нему присоединились, вскоре они обошли почти весь кабинет. Пустот нигде не было.
– Не мог же Александр и в самом деле избавиться от тайника! – недоумевал Валентин. – Все панели одного цвета… Если бы он заменил хоть одну из них, мы бы это заметили!
Он вышел на середину кабинета и опустился в кресло.
– Где же он может быть?
Катерина и сама бы хотела это узнать. Матвей от отчаяния принялся беспорядочно колотить кулаками по стенам. Но это не помогло. Все притихли и, успокоившись, еще раз внимательно оглядели кабинет, но не увидели ничего, хотя бы отдаленно напоминающего замаскированную дверцу тайника. И вдруг темные деревянные панели, по которым только что с силой стучал Матвей, с грохотом рухнули на пол. К потолку взметнулось целое облако цементной пыли.
– Что это? – испугалась Катерина.
– Сам не понимаю! – удивленно воскликнул Матвей.
– Наверное, ты случайно задел какой-то скрытый рычаг! – догадался Валентин.
В стене за панелями была небольшая ниша, сплошь затянутая паутиной, а в ней стояла красивая, хотя и очень пыльная деревянная шкатулка. Катерина взяла ее в руки и хорошенько обтерла попавшейся под руку тряпицей. Валентин подошел к ней и поднял резную крышку.
В шкатулке лежали пачки пожелтевших, перевязанных ленточкой писем, несколько исписанных тетрадей, по виду похожих на дневник Казимира Поплавского, который Катерина все еще хранила у себя. И еще несколько черно-белых фотографий.
Девушка села на диван и принялась их рассматривать. На снимках были ее родители, она сразу их узнала. Молодые, красивые, улыбающиеся. И влюбленные, это было очевидно, даже несмотря на то, что они глядели не друг на друга, а в объектив фотоаппарата и улыбались неизвестному фотографу.
Катерина нашла снимок, где Маргарита была вместе с какой-то молодой женщиной на фоне раскидистых пальм. Она перевернула фотографию. «Ксения Башарова, Маргарита Державина, Черноморское побережье, 1996 год» – гласила надпись, сделанная аккуратным мелким почерком.
– Башарова! – воскликнул Валентин. – А я ведь знал эту семью! Отец и дочь, они тоже состояли в Клубе Калиостро.
– Можно расспросить их о моей семье, – задумчиво сказала Катерина. – Вдруг у них сохранились и другие фотографии?
– Конечно, – тут же согласился Валентин. – Ксения наверняка обрадуется дочери своей лучшей подруги! К тому же ты так похожа на Марго, прямо одно лицо!
– Это точно, – согласился Матвей, разглядывая фотографии. – Вы с ней очень похожи. Пожалуй, вас даже можно перепутать!
– Если хотите, могу составить вам компанию, – предложил дед Валентин. – Если Башаровы за эти годы не сменили свой адрес, мы без труда их отыщем!
– Конечно хотим! – обрадовалась Катерина. – Можно пойти к ним прямо сейчас!
Она взглянула на другие бумаги, лежавшие в шкатулке, пролистала тетради отца. Это и в самом деле были дневники.
– Отец тоже делал записи о своей жизни? – спросила Катерина, листая самую толстую тетрадь.
– О да, – кивнул Валентин. – У членов дворянского собрания это тогда считалось модным.
– Я ведь могу прочитать записи отца? – спросила Катерина. – Я уже читала дневник князя Поплавского. Вернее, начала читать, но пока так и не закончила. Но князь умер, так что это другое дело. А мой отец… Вдруг он жив? А у меня тут его личные бумаги… Он ведь писал их не для меня…
– В этом нет ничего плохого, Катерина! – заверил ее Валентин. – Кому же еще читать дневники родителей, как не их детям? Я уверен, что твой отец разрешил бы тебе их прочесть. Может, эти тетради помогут тебе понять причины некоторых его поступков?
Катерина не могла с этим не согласиться. Ее отец действительно совершил много странного. Она сложила бумаги обратно в шкатулку, а тетрадь засунула в свой рюкзак. Девушка намеревалась непременно прочитать записки, но только когда останется одна. Ведь это все равно что выслушать чью-то исповедь. Лучше, чтобы рядом в этот момент никого не было.
В коридоре послышались чьи-то шаги, и вскоре в кабинет вошла Аглая. Ее сопровождал какой-то тип в коричневом костюме.
– Вот вы где! – обрадовалась женщина, увидев Катерину и Матвея. – Прохор сказал, что вы приехали, а мне как раз вы и нужны.
Она кивнула в сторону своего спутника.
– Это следователь, он хочет задать вам несколько вопросов.
Катерина и Валентин удивленно вскинули брови. Матвей нахмурился, с подозрением разглядывая полицейского.
– А что случилось? – спросил парень. – Мы, кажется, ничего не натворили…
– Надо проверить информацию, – уклончиво ответил следователь. – Моя фамилия Яблонский!
Не спрашивая позволения, он прошел в кабинет и уселся на пыльный диван. Вблизи Катерина смогла разглядеть его получше. Внешность у следователя Яблонского была весьма странная. Он был совершенно лишен каких-либо запоминающихся черт. Наверное, в полицию специально набирают безликих людей. Запомнить их внешность с первого раза просто невозможно. Отвернувшись, Катерина не сумела бы описать его облик.
– Так это и есть ваши Катерина и Матвей? – осведомился тот, вытаскивая из кармана пиджака блокнот и ручку.
– Верно, – не без гордости ответила Аглая. – Моя приемная дочь и ее друг. Матвей тоже уже почти как сын мне.
Яблонский тут же что-то записал.
– А вы, уважаемый? – уставился он на Валентина.
– Это наш родственник, – ответила Аглая. – Валентин Державин.
Яблонский снова черкнул что-то в блокноте.
– А теперь расскажите мне о том, чем вы занимались в ночь лунного затмения, – попросил он.
– Но мы уже столько раз все рассказывали в полиции! – возмутился Матвей. – Сколько можно!
– Теперь это дело поручили мне, – невозмутимо ответил Яблонский. – Следствие все еще продолжается, постоянно выясняются все новые подробности тех событий. Слишком много странного и необычного произошло за те несколько часов в разных частях города. Нам нужно прояснить некоторые факты.
– Какие еще факты? – недовольно спросил Матвей.
– Ну, например, откуда взялась та гигантская собака?
– Вы полагаете, это наша? – съязвила Катерина.
Яблонский посмотрел на нее без всякого выражения. Не иначе, он и правда подозревает, что Багратион принадлежал Катерине и ее друзьям!
Дед Валентин хранил молчание и внимательно слушал.
– По словам очевидцев, пса с наездниками видели несколько раз в течение той ночи, – сказал Яблонский. – Они преследовали группу каких-то ребят. Уж не вас ли?