— Прости, но я не хочу снов быть той покорной и молчаливой Дэей, которой была раньше…
И мир снова подернулся дымкой слез, а сердце сжалось от боли… Магистр молчал, и взгляд его теперь был направлен на браслет, а я просто не могла больше ничего сказать.
— Дэя, — тихий, грустный голос, — Дэя…
Не знаю, что он хотел сказать, но магистр не произнес ничего, кроме моего имени. Просто сидел, сжимая пальцами, обручальный браслет и молчал. А затем сжал украшение, да так что тот погнулся под сильными пальцами, направил пристальный взгляд на меня и произнес:
— Я обещаю тебя услышать.
Правда? Точно, правда? Наверное, сомнение отразилось на моем лице, потому что Риан раздраженно сказал:
— Я свое слово сдержу, Дэя.
Все еще не верю, но дальнейшие слова меня поразили:
— И единственное чего я прошу от тебя, родная, просто — будь честна со мной. Для меня это важно. — тяжелый вздох и тихое: — Договорились?
Потрясенная услышанным я просто кивнула. Он усмехнулся, принимая мой ответ, и взгляд его вновь вернулся к уже искореженному браслету. И мне бы промолчать, но кое-что не давало покоя и я все же решилась спросить:
— Ты сказал, что каждый раз, когда показывал истинную сущность, я замыкалась. А сейчас… ты опять скрываешь?
— Скорее сдерживаю, — не глядя на меня, ответил Риан.
— И… сейчас? — осторожный вопрос.
— Сейчас — особенно, — пристальный взгляд на меня.
Судорожно вздохнув, я решил честно спросить:
— Ты злишься?
Усмешка, какая-то совсем не веселая, и вопрос:
— Хочешь знать, что я сейчас чувствую? — взгляд черных глаз становится мерцающим.
И я как завороженная просто кивнула в ответ.
— Разрешаешь быть откровенным? — усмешка становится провокационной.
Появилось желание сказать «нет», но учитывая случившийся разговор, я почему-то сказала:
— Да…
Магистр недоверчиво смотрел на меня, затем резким движением отшвырнул браслет, и осторожно, словно боялся спугнуть, поманил к себе. У меня сердце замерло, дыхание перехватило, но черные глаза так завораживающе мерцали, что я медленно скользнула на пол, чувствуя как ноги утопают в мягком ворсе ковра… два неловких шага… Сделать третий он не позволил, оказавшись в мгновение так близко. И закрыв глаза, я так отчетливо ощущала, как сильные руки скользнули по ногам, вверх, сжали талию, и осторожно прижали к груди магистра. Мы так и стояли, обнявшись, и мне так хорошо было, просто от того, что он рядом.
— Как же мне нравится держать тебя в объятиях, — магистр осторожно коснулся губами моих волос.
Вскинув голову, встретилась с его нежным взглядом, и поняла что тону, в нем тону, растворяясь в его глазах, его руках, звуке его голоса… И когда магистр склонился к моим губам, я обвила руками его шею, и потянулась навстречу поцелую, чтобы утонуть окончательно в океане нежности имя которому лорд Риан Тьер.
И я утонула, растворилась, потеряла счет времени, отдавая себя его настойчивым губам, нежным прикосновениям, хриплым стонам, и еле слышному «Моя Дэя»… И моя счастливая улыбка, утопающая, в его властных поцелуях…
— Ты меня с ум сводишь, — простонал Риан, и остановил это безумие.
Вовремя остановил, на четвертой пуговице. Но мне было все равно, и едва Риан усадил к себе на колени, я просто обняла, спрятав лицо на его плече. Сердце билось неимоверно быстро, дыхание такое,
словно я пробежала по всем этажам академии, а в душе тепло и так радостно. Было, потому что потом я вспомнила о важном:
— Мы не выяснили главного, Риан!
— Ты сейчас о чем? — магистр с улыбкой смотрел на меня, осторожно поглаживая пальцами участок от шеи до груди, который сам же освободил от пуговок.
— Кого именно хотели пробудить морские ведьмы? — я неловко отстранилась, и, поднявшись, начала застегивать платье. — Остановили их — это да, замечательно. Но — мы не узнали, кто готовился к пробуждению.
Магистр задумчиво кивнул, почему-то следя за моими руками, застегивающими и поправляющими одежду. Затем дернул головой, словно отгоняя какие-то мысли, уверенно посмотрел в мои глаза и попросил:
— Еще раз — четко и обстоятельно.
Я улыбнулась, сама не знаю почему, вернулась к своему креслу, и, натягивая сапожки, попыталась объяснить свое видение ситуации:
— У меня ощущение, что те самые маги, которые были убиты при захвате императором территорий, сейчас хотят возродиться и вернуть власть.
С покровительственной улыбкой, магистр произнес:
— У них ни шанса, родная.
— Почему вы так решили? — вопрос, кстати интересный.
Риан чуть подался вперед и сообщил:
— Первый закон магии, родная, — тело является накопителем энергии. Дух, сам по себе, может не так уж и много, даже возродившись.
— А как же Дара и Счастливчик? — вполне резонно поинтересовалась я.
— Дара не способна и на сотую долю тех возможностей, коими обладала ранее, а дух Золотого Дракона — он именно дух, очень сильная энергетическая сущность, прожившая до прогулки в Бездну более тысячи лет.
Ого! Не знала, и все же:
— То есть если тот же Селиус возродится…
— Ему будет доступна магия до третьего уровня, не более.
— Да? — я завершила с обувью, одернула юбку и, скрестив руки на груди, начала приводить доказательства своей теории. — Но что, если возродится проклятийник? Ведь мы практически не используем магию, тогда как быть? И вот еще момент — а что, если дух возродится в… — я на мгновение запнулась, но все же спросила, — что если дух возродится в ком-нибудь из темных лордов.
Риан слушал не перебивая и очень внимательно, именно поэтому я решилась продолжить и высказать всю свою бредовую идею:
— Твой отец сказал, что среди лордов прощать не принято, и я так понимаю, что это касается даже мелких обид, а теперь представь, что чувствуют те, кого лишили власти, силы и даже жизни.
Взгляд черных как само Темное Искусство глаз, словно потемнел еще больше, магистр откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди, задумался… Некоторое время он просто молчал, продолжая пристально глядеть на меня, затем произнес:
— Если ты права… — пауза, — если ты права, значит, факт измены исключается как таковой… — снова пауза и напряженная, — я задавал не те вопросы!
— Что ты имеешь ввиду? — не поняла я.
— Ложь, Дэя, я, как и твой Юрао, чувствую ее, и после истории с указом императора, который дядя не издавал, была проведена серия допросов всех причастных. Но я искал факт измены, а если права ты, следовало искать факт диверсии.