— О!
Реальность происходящего обрушилась на меня во всей своей чудовищности. Я подошла к окну, открыла его и высунула наружу голову, потому что вдруг начала задыхаться.
— Жертва. Я Жертва, — прошептала я, словно решив, что, если буду говорить тихо, весь этот ужас меня отпустит.
— Похоже на то.
Он подошел ко мне сзади и положил на плечо руку. Я резко развернулась и направила ему в грудь пистолет.
— Черт возьми, ты не можешь подождать пару минут?!
Подняв руки вверх, он сделал несколько шагов назад, причем его лицо оставалось совершенно спокойным — очередное подтверждение того, что он не дурак.
— Успокойся, Мелани.
— Успокоиться? Не думаю, что в этой ситуации можно успокоиться. Лучше закатить истерику. Жаль только, я не умею.
— Да, ты предпочитаешь сарказм, — сказал он, и от его мимолетной улыбки мне стало немного легче.
— Или осторожность. — Я продолжала держать его на мушке, но кивком показала на монитор. — Откуда мне знать, что не ты все это устроил? Принес деньги, чтобы помахать ими у меня под носом. Послал самому себе сообщение от имени другого игрока. Ты не сказал ничего такого, что заставило бы меня тебе доверять.
Мне очень хотелось ему доверять. Но в тот момент я бы с радостью доверилась даже Аттиле вождю гуннов, если бы он обещал мне покой и безопасность.
Я по-прежнему не могла забыть, что Тодд умер, и мне хотелось сжаться в комок и поплакать. Дать волю своему горю. Хотя перспектива присоединиться к Тодду меня совсем не вдохновляла, но в тот момент я бы все отдала за возможность забраться с головой под одеяло и предоставить другим разбираться с моими проблемами.
— Справедливо, — сказал он. — Но как я получил твою анкету?
— Какую анкету?
— Ты прочитала сообщение не до конца.
Я оглянулась и увидела, что в сообщении имелось приложение с анкетой игрока. Я с трудом сглотнула, сражаясь с приступом тошноты. Мне совсем не хотелось раскрывать это приложение. Мне очень, очень сильно не хотелось…
— Давай же, — сказал он. — Нам нужно убедиться, что все правильно.
Я сделала глубокий вдох и кивнула, затем передвинула его палец по тачпаду и щелкнула. На экране появилась моя анкета. Все мои данные и интересы. Все, что делало игру такой увлекательной. Гримальди использовал искусственный интеллект таким образом, что игра варьировалась в зависимости от игрока и его возможностей. Все подсказки, тесты и уровни создавались на базе информации, полученной из анкет игроков.
— Это твоя анкета?
Я кивнула, чувствуя, как меня охватывает гнев.
— Моя.
Многие просто придумывают данные о себе, когда заполняют анкеты в онлайне. Я не делала этого для ИВП, и, если средства массовой информации говорят правду, большинство других игроков тоже. Привлекательность ИВП заключается в том, что она вплетает персональные интересы участника в подсказки. Зачем мне было врать? Абсолютно незачем. Я написала правду, и вот чем это кончилось. Хороший урок.
— Бессмыслица какая-то. Мой личный файл должен быть уничтожен много лет назад.
— Мой тоже, — сказал он. — Но их не стерли. И мы ничего уже не можем изменить. Мы в игре, Мелани. Хотим мы этого или нет.
Я не могла усидеть на месте и потому принялась метаться по комнате с пистолетом в руке, пытаясь понять, во что вляпалась. У меня начала дико болеть голова, глаза жгло от непролитых слез, ноги горели. Однако я не позволяла себе плакать. Мне следовало держать себя в руках, потому что моей жизни грозила опасность.
Я села на край дивана и снова вскочила.
Еще немного походила по комнате.
Открыла диетическую колу и тут же выплюнула, не в силах сделать ни глотка.
— Мелани?
— Помолчи, — рявкнула я.
Его мягкий голос был спокоен, он хотел меня утешить, но я отреагировала так, словно он на меня крикнул. Сделав глубокий вдох, я постаралась взять себя в руки.
— Мне нужна всего одна минута.
Он промолчал и получил от меня пару дополнительных очков.
Я сделала еще несколько глубоких вдохов и снова присела — на сей раз около маленького столика, стоящего в крошечном углу, который агент по недвижимости назвал столовой (причем с самым честным видом).
— Хорошо, — сказала я, умудрившись остаться на месте. — Давай посмотрим, правильно ли я поняла. Ты получил сообщение с моей анкетой и тут же бросился в мою квартиру с единственным желанием меня защитить. Прости меня, если я скажу, что это немного странно.
Я все еще не рассказала ему про Тодда, а он ничего не рассказал мне. Я отправила свое горе в потайные уголки души, чтобы отдаться ему позже, но смерть Тодда являлась информацией — холодный, бездушный факт, открыв который я, возможно, увижу какую-нибудь реакцию на лице моего морского пехотинца. Вина, удивление, печаль — не знаю, чего я ожидала. Тодд нужен был мне в качестве последнего куска головоломки. Я собиралась использовать гибель друга, чтобы спасти свою задницу, и чувствовала себя из-за этого отвратительно.
Не думаю, что у меня был выбор.
Пехотинец стоял около кухонного стола и открывал лимонад. Он так и не ответил на мой вопрос, но я не собиралась его подталкивать. Посмотрим, что он придумает.
Когда он повернулся ко мне, на лице у него застыло напряженное выражение, словно он боялся чересчур много мне открыть. Не слишком располагающее выражение.
— Женщина по имени Джейми Тейт, — сказал он
—Тебе знакомо это имя?
— Нет. А должно быть знакомо?
— Не знаю. Все это…— Он замолчал, затем пожал плечами, предоставив мне самой решать, что он имел в виду. — Я подумал, что, возможно, ваши дороги пересекались.
— Не похоже. Может быть, она была в одной со мной группе, но я ее не знаю. Он кивком показал на компьютер.
— Посмотри ее файл.
— В игре? Я не смогу в него войти, если только мы не находимся в одной игре.
Я нахмурилась, потому что мне в голову пришла новая мысль.
— Но каким образом кто-то другой может получить мою анкету? Я хочу сказать, вряд ли ИВП на самом деле отправила кого-то, чтобы убить меня. — Я хрипло рассмеялась. Мой смех всегда звучит не слишком приятно, когда я нервничаю. А у меня были причины нервничать. — Получается реальное экстремальное шоу. Реальная компьютерная игра?
— Игра, которая заканчивается смертью одного из игроков, — сказал он и покачал головой. — Нет, я не думаю, что за этим стоит ИВП. Скорее, кто-то, кто там работает. Или один из игроков слишком всерьез воспринимает игру.
— Но у него есть моя анкета.