— Боюсь, что да.
— Дерьмо.
— Неплохая характеристика всей этой истории, — согласилась я. — Но давай поконкретнее. Здесь сказано: «Чтобы выиграть игру». Если мы сумеем разгадать подсказку, игра закончится.
И наверное, мы окажемся почти что в раю?
— Мы справимся, — пообещал Девлин, пожимая мне руку.
Я ответила на его пожатие и, ей-богу, почувствовала, как затряслась земля.
— О господи, — пробормотала я. — Ты это чувствуешь? Вернее, слышишь?
Несомненно, это было механическое гудение, и пол под нашими ногами задрожал. Я посмотрела на Девлина, а потом мы оба повернулись в сторону лифта.
— Встаньте у меня за спиной, — сказал он, вытаскивая пистолет.
Ни Брайан, ни я не стали спорить и оба застыли за спиной у Девлина, дожидаясь, когда распахнутся двери лифта. Однако ничего не произошло. А потом гудение прекратилось, и пол перестал дрожать. Мы вновь удивленно переглянулись, не зная, что и думать.
— Пташка? — прошептала я.
— Понятия не имею, — ответил Девлин, продолжая сжимать пистолет.
— Даже не знаю, что было бы хуже: Пташка или призрак Беласко, — призналась я.
— Зато я знаю, — сказал Девлин, и, если честно, я была с ним солидарна. — Но как она сумела нас найти? Трудно поверить, что она поместила датчик на тебе, а я полностью сменил одежду. Ни одной из этих вещей не было у меня в квартире, когда она там побывала.
— Пистолет, — заметила я.
Он нахмурился, но потом кивнул.
— Он был хорошо спрятан. Возможно, но маловероятно.
— Если кто-то вошел в театр, — вмешался Брайан, — Марвин об этом знает. Давайте я ему позвоню и спрошу.
Нам всем эта идея показалась удачной, и Брайан тут же стал набирать номер. Я не слышала, что говорил Марвин, но, судя по реакции Брайана, все было в порядке.
— Никто не входил и никто не выходил, — доложил Брайан. — Так что мы в безопасности. Во всяком случае, в данный момент, — добавил он.
— Молодец, старик, — говорю я и улыбаюсь.
Он смотрит на меня, и я вижу облегчение в его водянистых глазах.
Моя улыбка становится еще шире, и я вырубаю его рукоятью пистолета. Он падает на пол с тем же выражением на лице.
Я нахожу клейкую ленту, чтобы связать его, а потом вытаскиваю безвольное тело в коридор и оставляю в одной из гардеробных. Он не придет в себя по меньшей мере еще полчаса. Мне этого хватит.
Избавившись от него, я в одиночестве продолжаю маленькое путешествие по театру. Перед этим я вежливо попросила охранника помочь мне ознакомиться с этим местом. Теперь я сама внимательно осматриваю все углы и закоулки, стараясь проникнуться духом театра. Я уже сделала несколько намеков агенту Брейди, что нахожусь здесь. Если он настолько глуп, что не способен правильно их истолковать, то это не моя вина.
Лучшим намеком, естественно, был работающий лифт. Глупый трюк, но очень уместный, учитывая слухи, которые ходят о театре. Привидения! Зачем агенту Брейди бояться привидений, когда за кулисы пробрался кое-кто гораздо более зловещий, то есть я?
Конечно, я не знаю, где именно он находится, — следящее оборудование не позволяет определить точное место. Тем не менее я прихожу к выводу, что он должен быть в квартире, о которой говорил старик. Скорее всего, он наверху вместе с женщиной. Я не знаю, что они там ищут, и должна признать, что меня разбирает любопытство. Вероятно, они сумели разобраться в следующей подсказке. Тут им надо отдать должное, ведь стаканчик из клуба до сих пор остается в моем номере в «Уолдорфе». Но что же они рассчитывают найти здесь? Более того, я опасаюсь, что они приближаются к финальной кульминации игры, а это значит, что у меня осталось совсем немного времени для развлечений с агентом Брейди.
Я поднимаю голову, глядя в сторону квартиры и пытаясь себе представить эту парочку.
Сюрприз, думаю я, продолжая работать над деталями своего безупречного плана.
Он обязательно сработает.
В конечном счете, все любят сюрпризы, не так ли?
— Может, возьмем подсказку и уберемся отсюда? — спросила я, обуреваемая тревогой.
— Если мы в безопасности, то лучше остаться хотя бы на некоторое время. Вдруг нам удастся разгадать последнюю подсказку и закончить игру, — ответил Девлин.
Мысль показалась мне разумной, и мы принялись за работу, расхаживая по пыльной заброшенной квартире и пытаясь хоть как-то интерпретировать неясную подсказку. И не обращать внимания на стоны местного привидения. (Конечно, это было преувеличением, но после того, как мы услышали его в первый раз, сердце замирало у меня в груди даже при тихом скрипе половиц. Единственный плюс: эти страхи поддерживали приток адреналина в кровь. Если появятся Пташка или Беласко, я вылечу отсюда пулей.)
— «Выставлен», — повторила я слово из подсказки. — То есть речь может идти о какой-то табличке или плакате?
— Весьма возможно, — отозвался Девлин. — Там сказано: «рядом с патриотом», так что звучит вполне разумно. Нужно только сообразить, какой патриот имеется в виду, а дальше будет проще.
— Верно. Так какой патриот?
— Патриот Бродвея, — уточнил Девлин.
— Ирвинг Берлин [24] ,- предложил Брайан.
— Хорошо, — сказал Девлин. — И что же может оказаться рядом с Ирвингом Берлином?
— Где-нибудь есть театр Ирвинга Берлина? — спросила я. — Я не помню, но, может быть…
Девлин покачал головой:
— Мне о таком театре ничего не известно. Во всяком случае, в Нью-Йорке.
— И мне тоже, — кивнул Брайан.
— Памятник! — воскликнул Девлин. — Наверняка в городе должен быть памятник Ирвингу Берлину.
— Правильно, должен быть, — согласилась я. Мы с сомнением посмотрели друг на друга.
Наконец я пожала плечами и попыталась найти что-нибудь в Интернете.
— Ничего нет.
— Попробуй сделать запрос «патриотический памятник», — предложил Девлин. — Точнее, «патриотический памятник Бродвея».
Я попробовала — и что бы вы думали?
— Ты великолепен, — с улыбкой сказала я.
В списке из трех ссылок оказалось упоминание о Джордже М. Коэне [25] , который написал множество мюзиклов патриотического содержания. Памятник ему стоял посреди Таймс-сквер, откуда он наблюдал за всеми.