Потом Лола поступила очень дурно.
Послушайте, я отнюдь не блюститель нравов, как вы уже и сами знаете, но даже я был шокирован. Да, я получил причитающееся удовольствие, и Лола сделала для этого все возможное. И что же теперь? Она пыталась заработать бонус — или как? Я ведь обещал заплатить за чертову комнату в отеле, я накормил ее прекрасным ужином, я целиком и полностью заслужил ее. Я взял то, что мне полагалось, Лола принадлежала мне. Так о чем она, черт возьми, думала, засовывая свой язык мне в ухо? Я ненавижу это! Я терпеть не могу, когда люди лезут ко мне в голову! Тебя это тоже касается, Дебби!
Извините. Мне жаль. Искренне прошу прощения. Возможно, я становлюсь невосприимчивым к наркотикам, которыми меня пичкают больничные властелины. Не знаю, что на меня нашло. Обычно я очень тихий, послушный и хорошо себя веду. Я вовсе не собирался браниться — совсем наоборот. Я просто пытаюсь подоходчивее разъяснить вам, что к чему… вы, долбаные идиоты!
«Никогда не называйте своих читателей идиотами» — таково первое правило написания художественного произведения, разъясненное мне помощниками издателя. Я помню его, и теперь это слово просто вырвалось случайно, нечаянно слетело с языка. Я сделал это не нарочно — в отличие от намеренного поступка Лолы.
«Этот человек, леди и джентльмены, — сказал толстый адвокат присяжным, — считает вас сборищем придурков. Он думает, что вы поверите его очевидной лжи» и т. д. и т. п. Он явно не мог дождаться окончания процесса, чтобы сбежать к своим опедерастенным мальчикам-хористам… Вы тоже получите Букеровскую премию, если обогатите лексику новым словом.
На самом деле мои присяжные и были сборищем придурков. Они заперли меня и выкинули ключ. Вернее, так они думали. Эти люди ничего не знали о Дебби, о моем бесценном хитроумном велосипедисте или о моем пари с охранником относительно Джейн Остин.
Да, эта потаскушка Лола засунула язык прямо мне в ухо. Она позволила себе лишнее, и вы не посмеете это отрицать. Я был ее господином, я обеспечил ей комнату в отеле, а она воспользовалась мною. Я Поднял эту женщину со дна подвального борделя — подземного борделя — и вознес на трон (более или менее), и вот как она мне отплатила. Сунув язык мне в ухо. Язык шлюхи. Я и поныне вздрагиваю при мысли о тех местах, в которых этот язык побывал до меня.
Сперва я застыл в ошеломлении, неспособный что-либо предпринять. Голова моя поплыла — и не только потому, что шлюха выпустила в ухо уйму слюны, хотя и это тоже. Кто-нибудь другой на моем месте мог просто-напросто утонуть.
Я вслепую зашарил вокруг себя, и рука моя тяжело опустилась (ну да, угадали, угадали) на ацтекский шампур. Вы совершаете большую часть этих преступлений еще раньше, чем я. По крайней мере, мысленно.
Предсказуемо, чего уж там греха таить, но как должен был поступить несчастный Пронзатель? Я подвергся атаке, и рефлексы призывали к защите. Обороняющееся животное — в своем праве, это написано во всех книжках о дикой природе.
Мои пальцы сомкнулись на рукояти импровизированного резного оружия. (Какое кино можно было бы снять! Мне хватило бы денег, чтобы купить собственную психиатрическую клинику и выпустить себя.) В последний миг — в ее последний миг — Лола казалось, поняла мое намерение. И что самое стран ное, она не осудила его. В отличие от других многочисленных дам, Лола не стала сопротивляться или звать на помощь — хотя последнее могло бы решить проблему наличия ее языка в моем ухе, застрявшем там, когда Лола испытала приступ невероятного ужаса.
Врачи скажут вам, что так не бывает, но что они понимают, эти врачи? Они будут утверждать, что ваша опухоль доброкачественна, даже если в парикмахерской у вас начали выпадать волосы. Так что воспринимайте слова докторов с долей здорового скептицизма, вот вам мой совет. Все, что я здесь рассказываю, — истина.
О чем я говорил? Ах да: Лола вздохнула, когда я пронзил ее барабанную перепонку жирным деревянным вертелом. Возможно, именно потому, что вертел был жирным, он легко вошел в ее голову. Если бы все мои операции с девушками проходили столь же прекрасно и без проблем! В тот миг, когда Лола испускала дух, на ее губах возникло нечто похожее на легкую благодарную улыбку. А потом взгляд ее обессмыслился, и она затихла.
Так я спасся от изнасилования, хотя и дорогой для Лолы ценой. Но я честно обеспечил ей комфорт, пищу и кров, а она цинично обманула мое доверие. Сие непростительно, так что я был в своем праве. И пусть даже я являлся хозяином, а Лола — паразитом, теперь настал мой черед питаться ею. Вполне справедливо, как вы полагаете? Разумные люди со мной согласятся. Ага! Я вижу, вы киваете головой. Отлично.
Словно бы специально для того, чтобы облегчить мне, дорогому гостю (я не хвастаюсь, так сказано в их буклете), жизнь, администрация отеля присовокупила ко всему прочему содержимому своей футуристической тележки электрический нож для мяса, работающий на батарейках. При работе он издавал негромкий приятный звук. Встав перед зеркалом трюмо, я принял драматическую фехтовальную позу, будто д'Артаньян, и сделал стремительный выпад в сторону своего изящного отражения. Эван Мак-Грегор, пожалуй, достоин чести играть меня в кино (обо всем следует думать заранее), хотя волосы у меня красивее, чем у него, если я их мою. Не его волосы, разумеется, а свои.
Все, что осталось от Лолы, я упихал в тележку (само собой, кроме ушей). На проверку этот агрегат оказался на удивление вместительным. Мне в тот вечер определенно везло: батарейка села именно в тот момент, когда я разрезал последний из Лолиных хрящей.
Расчлененка — непростая работенка… извините за глупую рифму. Лола была хрупкой и худосочной. Тем не менее к тому времени как я закончил свой скорбный труд, аппетит у меня разыгрался с новой силой. По этому поводу — и благодаря современным чудесам бытовой техники — я вознаградил себя за работу парочкой поджаренных ушей на булочке. Уши a la mode [74] . Oreilles de Lola a la maniere de Daniel [75] . Ушной деликатес. Где пчела собирает нектар, там и мне что-нибудь перепадет. Извините, мистер Бэкон [76] . Хи-хи.
Я прихватил сумочку Лолы, в которой она хранила плату за свои грехи. Ее помадой я написал на зеркале: «Всего наилучшего! Поражатель» (я был так взбудоражен, что даже перепутал свое собственное прозвище), а еще перед уходом я… ну, я не мог воспротивиться искушению, понимаете? Я снова включил тележку и поставил на максимальную температуру. Гори, шлюха! В крайнем случае я после представлю все дело так, будто просто сбегал от пожара.
Счастлив сообщить вам, что на этот раз мир заметил меня и взбудоражился. Несмотря на праздничную неделю в Броти Ферри и сопутствующий ей ажиотаж в газетных колонках, редакторы не смогли проигнорировать пожар в лучшем отеле Данди, сгоревшем дотла в огне, который начался с тележки, содержащей труп без ушей. В такие приборы следует вставлять предохранители понадежнее, право слово.