Господа подошли к гроту и сели на небольшое бревнышко возле самого пруда. Себастьян приподнялся, чтобы уйти, но любопытство взяло верх. Впервые за много лет он видел, чтобы братья были так раздражены друг другом. Нет, они оба сдерживались, но садовника было нелегко обмануть; привыкший читать по лицам мельчайшие оттенки настроения, он понимал, что накал страстей здесь нешуточный.
Перебивая друг друга, господа начали снова спорить об арендаторах и размере платы, об анархистах и этой старой двуликой потаскухе — алькальде, но договориться не могли.
— Да пойми ты, дурак! — внезапно заорал сеньор Сесил. — Если вы с Тересой это сделаете, мы не две трети потеряем; мы все упустим! До последнего акра!
— Это ты, Сесил, дурак, — не понимаешь, что времена изменились. Если сейчас не уступить, потом поздно будет. — Сеньор Гарсиа вздохнул и стал тяжело пониматься. — В общем, ты как хочешь, а мы с Тересой для себя все уже решили.
Себастьян смотрел, как завороженный. Он всей кожей ощутил, как мгновенно вспыхнул младший из братьев Эсперанса, а потом, не веря своим глазам, увидел, как сеньор Сесил вскочил с бревна, схватил лежащие на земле оставленные Себастьяном ножницы для стрижки кустов и всадил их между лопаток старшего брата.
Себастьян испуганно охнул и метнулся прочь.
* * *
Весть о том, что старший из братьев Эсперанса предательски убит в спину, застала начальника полиции уже в постели. Но когда Мигель на предельной скорости подъехал к ярко освещенной желтым электрическим светом усадьбе Эсперанса, там уже толклись и прокурор, и судья, и алькальд. А с террасы доносился протяжный женский вой.
— Где вас носит, Санчес? — прошипел Мигелю алькальд.
Начальник полиции отмахнулся, стремительно протиснулся сквозь толпу официальных лиц и прислуги и взбежал по лестнице на террасу. Капитан Гарсиа лежал прямо здесь, на дощатом полу. Под головой форменная куртка, руки скрещены на груди.
— Это Гонсалес, — мрачно произнес подошедший Сесил Эсперанса. — Больше некому.
Мигель прикусил губу и глянул на стоящих рядом с Сесилом обнявшихся и рыдающих Тересу и Лусию и, не желая вступать в дискуссии, повернулся к замершему неподалеку Пабло.
— Кто его нашел?
— Я, — отозвался парень.
— Где? Прямо здесь?
Пабло отрицательно покачал головой и неопределенно махнул рукой куда-то в сторону горы.
— Возле грота… там, наверху.
Мигель сокрушенно покачал головой, осторожно перевернул уже окоченевшее тело капитана Гарсиа на бок и осмотрел разрез на рубашке, а затем и рану. Похоже, удар пришелся сверху вниз, — или убийца был намного выше, или капитан в момент убийства сидел.
— Пошли, покажешь где… — повернулся он к Пабло.
Пабло кивнул и, беспрестанно всхлипывая и на ходу утирая слезы, повел Мигеля мимо темных, лишь слегка подсвеченных луной деревьев.
Они прошли вдоль заросшей громады лавровых кустов, вышли к пруду, и Пабло показал на еле заметное в темноте лежащее возле камней бревно.
— Вот здесь.
Мигель осмотрелся, и его неприятно поразило то, насколько странно, вычурно и претенциозно выглядит окружающий ландшафт: какое-то корявое дерево с застрявшей в мертвых узловатых ветках белой луной, темные силуэты камней, черное неподвижное зеркало старого пруда. От всего этого места буквально веяло бедой.
Усилием воли Мигель стряхнул наваждение, подошел к бревну, зажег спичку и наклонился. Заметил огромное пятно почти впитавшейся крови, подумал, что орудие убийства следует поискать в пруду, и прошел в грот. Снова зажег спичку, отметил взглядом гипсовую псевдогреческую статую с женскими панталонами на вытянутой руке, свисающее с потолка знамя и фалангистский плакат и повернулся к Пабло.
— Твое местечко?
— Да, — всхлипнул парень. — Я с утра сказал садовнику, чтобы прибрал здесь… вечером пришел, а здесь… папа лежит.
— Значит, садовник, говоришь… — задумчиво проговорил Мигель. — Ну, что ж, тогда и садовника допросим.
* * *
За садовником послали сразу же, но ни в его домишке, ни в саду, ни на кухне найти его не удалось. А вот огромные садовые ножницы капрал Альварес выудил из пруда буквально за полчаса. К этому времени труп уже осмотрел подъехавший местный врач, который, едва ему предъявили возможное орудие убийства, сразу же уверенно кивнул:
— Это они.
Присутствовавший на осмотре алькальд что-то шепнул прокурору, и Мигель повернулся к официальным лицам.
— Значит, так, сеньор Рохо, давайте договоримся, что вы не будете мешать следствию.
— Но ведь уже совершенно очевидно, что это садовник! — возразил алькальд.
— Вы уже однажды… поспособствовали, — яростно напомнил начальник полиции о старом деле Энрике Гонсалеса, и алькальд обиженно поджал губы.
Мигель и сам уже думал, что без мальчишки в этом деле не обошлось, но хвататься за самую простую и очевидную версию не торопился.
Да, самым первым подозреваемым был садовник Себастьян Хосе. Он совершенно точно был на месте убийства еще сегодня утром и весь день до позднего вечера, по словам конюхов, возил в сторону грота какие-то бревна и камни. И, как ни крути, он мог быть на месте убийства как раз в то время, когда, по приблизительным оценкам врача, погиб сеньор Гарсиа. Кроме того, убийство было совершено принадлежащим ему садовым инструментом, а сам он бесследно исчез.
Но не следовало пренебрегать и фигурой Энрике Гонсалеса. То, что анархисты не брезгуют индивидуальным террором, начальник полиции знал давно. И вопрос был только в том, посчитал ли Энрике Гонсалес необходимым устранить одного из членов семьи, владеющей большей частью окрестных земель, а заодно и свести свои личные счеты.
Однако если вспомнить, что мотива у недоразвитого паренька не было и быть не могло, а Энрике вполне мог достичь своих целей и менее рискованным способом и уже начал это делать при помощи недовольных батраков и арендаторов, то же самое дело поворачивалось совсем по-другому.
Как ни расстроены были сеньора Тереса и сеньора Лусия, Мигель все-таки допросил их обеих и уже выяснил, что как раз этим вечером, часа за два до убийства, между братьями случилась грандиозная ссора по поводу имущества, и сеньора Тереса с трудом выпроводила мужчин в сад — подышать свежим воздухом и успокоиться.
По словам Сесила, он почти сразу же вернулся в дом, а Гарсиа и впрямь отправился погулять — один, вот только свидетелей этому не было. А если вспомнить, как неведомый убийца помог старому полковнику поскорее уйти на тот свет, едва тот задумал оставить Сесила без наследства…
— Так вы будете принимать меры или нет? — оторвал начальника полиции от размышлений Сесил Эсперанса.
Мигель задумчиво взглянул на главного из трех претендентов на оставшееся наследство и кивнул: