Яркий-яркий миг… удар сердца… волшебство распалось…
Хрип умирающих, спокойный магистр, рывком освободивший свои клинки, оторопелое «Невозможно» со стороны Дневных стражей, потрясенное «Адепты Смерти» от всех присутствующих в отрезанном от мира ангаре… Да, это действительно искусство смерти.
— Дэя, — ко мне подбежал отец, сразу осмотрел лицо, прощупал руки, потом перешел к ногам, и все это торопливо, и расспрашивая в процессе. — Где болит? Ты так упала, что могут быть повреждения. Голова не кружится? Не тошнит? Не…
— Все хорошо, папа, — я встала, опираясь на его руку, — только ушиб на бедре, а так все хорошо…
И тут магия Заклинателей истаяла, открыв проходы. Темной лавиной метнулись Ночные стражи, но стоило им узреть долговязую фигуру магистра Эллохара, как офицеры остановились.
Затем я услышала голос лорда Шейдера:
— Опасности нет. Магов-лекарей пострадавшим, возобновить движение на путях, коменданта заставы ко мне.
Папа тоже осмотрелся, и довольно заметил:
— Хорошо работают Ночные стражи, с тех пор как там главой стал лорд Мерос, реагируют почти мгновенно.
Я же вовсю выглядывала одно создание с золотыми глазами и золотыми волосами, но дроу увидел меня раньше.
— Партнер! — его вопль на весь ангар. — Ты как всегда в центре событий!
Офицер Найтес прорвался ко мне сквозь толчею, радостно взбежал на помост, и налетев, обнял, подкинул, закружил, поставил на ноги и понеслось:
— Дэй, ты в Ардам? Давно пора, напарник. У нас такое дело… озолотимся, Дэй. Плюс гномы нам эксклюзивное право на расследование в гильдии дают. А, самое главное, помнишь тот списочек? По нему новые зацепки есть. Закачаешься! Так что хватай чемоданы, и давай через портал, нечего на возниц разорятся. Дэй, а ты чего улыбаешься?
И действительно, чего это я…
— Темных, партнер! — весело напомнила я о приличиях.
— И тебе кошмарных, — Юрао чуть прищурился. — Так, ты мне сейчас еще скажи, что в Ардам не собираешься, и тогда я пойду некромантом подрабатывать. Дэй, ты мне нужна, серьезно, я уже думал сам за тобой лететь!
Молча повернулась к оторопевшему отцу, и вежливо начала:
— Папа, это офицер ночной стражи Юрао Найтес, мой компаньон.
Юр, познакомься, это мой отец, мастер-охотник Орон Риате.
Глаза дроу стали круглыми, папа просто сильно побледнел. Оба обменялись поклонами, но при этом были явно потрясены встречей. Особенно папа — он такого явно не ожидал.
— Рад с вами познакомиться, мастер Риате, — дроу вновь галантно поклонился.
Папа почему-то спросил у меня:
— Тьер точно знает?
Это было еще не все…
— Дэя? — на помост уверенно взошел лорд Мерос. — Ты здесь? И была в момент нападения? Дэя, ты в порядке?
Шейд подошел, протянул руку, пытаясь прикоснуться к моему лицу, и был остановлен веселым:
— А вот этого я бы на вашем месте делать не стал, — Эллохар, уже в черном костюме к нам не поднимался, но как оказалось, за развитием событий следил. — На вашем месте, Мерос, конкретно к адептке Риате я бы не приближался. Не то, чтобы Тьер собственник, хотя и это тоже, однако защита наиболее агрессивно реагирует именно на вас.
Лорд Шейдер руку убрал мгновенно, процедив сквозь зубы:
— Эллохар…
— Он самый, — весело отозвался магистр. — Мерос, на твоем месте я бы поинтересовался у коменданта, почему в момент нападения не были открыты спасательные ходы? Я не заметил ни одного, пол данного строения абсолютно монолитен. По сути, коменданту за подобную халатность достойным наказанием была бы смерть, но советую смягчить приговор, заменив каменоломнями, например.
Пусть приносит пользу там, раз не справился с ответственным постом. И что-то я еще хотел сказать, — Эллохар призадумался, — а, точно: Чем ты думал, когда пытался вскрыть стены силовым ударом? Мерос, строение без фундамента! Достаточно было банально приподнять стены…
Скрежет зубов был не явственным, но мы, стоящие рядом — услышали.
— Да брось, начальство, — Юрао похлопал начальство по плечу, — не стоит связываться…
— Найтес, — прошипел Шейдер, — прекратите фамильярничать!
Несмотря на то, что обе фразы были сказаны очень тихо, для Эллохара они тайной не стали:
— Дроу, — насмешливо крикнул он, — не порть мне веселье. Мерос, у тебя в крепости проверки давно проводились? Теперь будут часто.
Папа молча взял меня за руку, и повел за собой. Правда только тогда я поняла, что прихрамываю, и бедро побаливает, но это все мелочи, а вот папино «Мы едем домой», это уже неприятно. Но я бодро прохромала до саней, нашла дрожащего Счастливчика, взяла его на руки и котенок сразу успокоился.
— Домой, Дэя, — повторил отец. — Откуда столько лордов тебя знают?! И мне вообще не нравится вся эта ситуация вокруг тебя.
Говорил папа негромко, но убежденно и зло.
Попыталась объясниться:
— Магистр Эллохар друг лорда Тьера, лорд Мерос глава Ночной стражи Ардама, и соответственно всего Приграничья, поэтому меня и знают.
Отец пристально смотрел на меня, потом задал очень интересный вопрос:
— Как ты вызвала этого… в розовых штанах?!
Я хотела ответить, но это сделали за меня:
— Панталонах, — уточнил магистр Эллохар, бесшумно приблизившийся к нам, да так что мы и увидели то его едва заговорил. — Понимаете, ваша дочь… Дочь, я ведь правильно понял?
Несколько смущенный папа кивнул и подтвердил:
— Старшая.
Магистр кивнул и продолжил:
— Так вот, ваша старшая дочь умудрилась захватить в вечное рабство сердце моего лучшего ученика, соратника и по совместительству лучшего друга. И как друг и наставник Тьера я решил подстраховаться и приобщиться к сохранению жизни, чести, достоинства его избранницы. На вашей старшенькой есть созданный мною лично весьма неприметный амулет, который Дэя и использовала в критической ситуации. Проблема лишь в том, что конкретно в момент вызова я был не один, и пришлось воспользоваться первой попавшейся под руку одеждой. Я удовлетворил ваше любопытство?
Я покраснела, папа пробормотал нечто неразборчивое, магистр Эллохар в свойственной лишь ему манере проигнорировал нашу реакцию, и, повернувшись ко мне, требовательно вопросил:
— Куда собралась?
Теперь чувствую, как бледнею, но отвечать не было никакого желания.
— Слушай, Риате, — раздраженно начал магистр, — вы с Тьером ужасно похожи, в смысле оба упертые как бараны. Я тебе сказал забыть про историю с артефактами?!
И больше он не улыбался, говорил тихо, отрывисто, зло.