Он сел и охнул от боли. Плечо все горело и болело, будто обожженное кислотой. Вчера он слишком нагрузил его. Слишком напрягся, вытаскивая добычу и Везучую Девочку. Опять облажался. Он осторожно пошевелил рукой, пытаясь ее расслабить. Боль не утихала.
— Проснулся?
Он глянул вверх. Везучая Девочка глядела на него сквозь листья папоротника. При свете дня она такая же хорошенькая. Смуглая, с оливковой кожей, гладкой и чистой. Явно каждый день ее моет. Она забрала свои длинные черные волосы в узел на затылке, и теперь тонкие черты ее лица стали видны особенно отчетливо. Ухмыльнулась.
— Пима послала узнать, проснулся ли ты.
— Да, проснулся.
— Хватит прекрасных снов, Гвоздарь, — окликнула его Пима. — Пора завтракать.
— Да ну? — спросил Гвоздарь, вскочив. Полез сквозь папоротники туда, где девочки сидели у костра, который развели по-новой. Внизу, у берега, корабль все так же качало волнами, но он так крепко наделся на скалы, что волны и прилив не могли снять его. Удачно, подумал Гвоздарь, особенно если им надо, чтобы Везучую Девочку нашли поскорее.
Он огляделся в поисках еды, но не увидел ничего готового.
— А что на завтрак? — удивленно спросил он.
— Все, что найдешь, — ответила Пима. И рассмеялась, вместе с Везучей Девочкой.
— Ха-ха, — скорчив рожу, ответил Гвоздарь. — Серьезно, что-нибудь сготовила?
— Не ко мне, — ответила Пима, растянувшись на песке. — Я костер разводила.
Гвоздарь снова недовольно поглядел на нее.
— Мы тут не на работе. Не командуй.
— Тогда тебе придется поголодать, — со смехом ответила Пима.
Покачав головой, Гвоздарь принялся рыться в мешках с едой, которые они притащили с корабля вчера вечером.
— Если найдешь в еде слюни, не удивляйся, — сказал он.
Пима резко села.
— Плюнешь в мою еду — плюну тебе в рот.
— Да ну? — спросил Гвоздарь поворачиваясь. — Хочешь попробовать?
Пима снова рассмеялась:
— Ты же знаешь, что я тебе задницу надеру, Везучий Парень. Делай завтрак сам и будь доволен, что мы дали тебе поспать.
— Я помогу, — вмешалась Везучая Девочка.
— Не беспокойся, — покачав головой, ответил Гвоздарь. — Пима не готовит, чтобы всего не испортить. Силы много, а ума нету.
Он принялся выкладывать из мешка фрукты и копаться среди прочей еды.
— Погляди-ка, — сказал он, доставая фунтовый пакет крупы.
— Что это? — с интересом спросила Пима.
— Пшеничная крупа.
— Вкусная?
— Очень даже. Жуется легче риса.
Гвоздарь задумался.
— У вас, богачей, небось и сахар есть? — спросил он Везучую Девочку.
— На корабле есть, — ответила она.
— Правда? — спросил Гвоздарь, глядя вниз. Ему очень не хотелось снова слезать туда, а потом карабкаться обратно. — Не принесешь сахара и пресной воды?
Везучая Девочка кивнула с готовностью, что его удивило.
— Конечно.
Он продолжил рыться в мешке, а Везучая Девочка ушла к кораблю.
— Боги, поверить не могу, сколько у них там еды, — сказал он.
— Каждый день едят, — сказала Пима.
— Помнишь голубя, которого мне Девочка-Луна принесла, на удачу?
— Хорошая еда.
Гвоздарь мотнул головой в сторону Везучей Девочки, забирающейся в корабль.
— Наверняка она так не считает.
— Так ты поэтому хочешь уехать отсюда с ней?
Гвоздарь пожал плечами:
— До вчерашнего вечера не задумывался, на самом деле…
Умолк, пытаясь облечь в слова мысли, роившиеся в его голове.
— Видела ведь ее каюту, да? Всю эту добычу? Для нее это — ничто. Посмотри на ее кольца. Один бриллиант из ее носа, и мы богатые. А она и не заметит.
— Да уж, она богатая, очень даже. Но она — не наша команда. Что бы ты там ни говорил. И я ей не верю. Я спросила ее про семью, кто они…
Пима покачала головой:
— Она начала увиливать, уходить от ответа, как Жемчужный, если спросить его, почему он считает себя Кришной. Она многое скрывает. Не попадайся на удочку только оттого, что она такая красивая.
— Ага. Она умная.
— Более чем умная. Скрытная. Видел все это золото у нее на пальцах? Сегодня утром там кое-чего не хватало. Не знаю, куда она его спрятала, но спрятала. Может говорить что угодно по поводу того, что мы теперь команда, но она все равно ведет свою игру.
— Как и мы бы вели на ее месте, а?
— Не сбивай меня с толку, Гвоздарь. Ты понимаешь, о чем я.
Уловив новую интонацию в голосе Пимы, Гвоздарь поглядел на нее.
— Понял тебя, начальница. Будем внимательно за ней следить. А теперь позволь мне заняться готовкой.
Он нашел небольшой мешочек с какими-то сушеными фруктами, красными. Попробовал. Терпкие и сладкие одновременно. И очень вкусные. Кинул кусочек Пиме.
— Не знаешь, что это такое?
Та попробовала.
— Никогда не ела. Дай еще, — сказала она, протянув руку.
Гвоздарь ухмыльнулся:
— Ни за что. В готовку пойдут. Придется подождать.
Поставил мешочек рядом с пакетом с пшеничной крупой. Поглядел на всю эту еду, которая хранилась на корабле. Все так просто.
— Никогда не задумывался, как же здесь скверно, — начал он. — До вчерашнего дня. Пока не увидел ее.
Помолчал.
— Начинаешь думать, что если она такая, то есть и другие, не менее богатые. Там много денег. А здесь их нет и не будет. Даже Лаки Страйк просто посмешище по сравнению с ней.
— Так ты думаешь, что запросто сможешь жить у нее или еще где-то там? Вот так вот просто, долго и счастливо?
— Нечего надо мной смеяться. Даже люди, которые ей подчиняются, богаче Лаки Страйка.
— Если она не врет.
— Ты знаешь, что нет. И знаешь, что, если мы здесь останемся, у нас не будет ничего.
Пима задумалась.
— Думаешь, маму мою сможем забрать? — спросила она.
— Тебя это беспокоит? — с улыбкой спросил в ответ Гвоздарь. — Мы спасли жизнь этой богачке. Она перед нами в большом долгу, кровном. Конечно, сможем взять и ее.
— А что насчет Девочки-Луны? Жемчужного? Остальных из нашей команды?
Гвоздарь помолчал.
— Лаки Страйк ни с кем не делился, — наконец сказал он. — Занимается своим делом.