Глянул на Ниту.
— Когда-то она была богачкой. Теперь она просто добыча.
Гвоздарь посмотрел туда же. Нита была в сознании, и он удивился. Пыталась освободиться от веревок, дергалась.
Отец Гвоздаря с силой пнул ее.
— Сиди тихо, — сказал он.
Нита выдохнула от боли и заплакала, когда дыхание вернулось к ней. Ричард повернулся к Гвоздарю и крутанул мачете.
— Ну, что думаешь, парень? Думаешь, порежешь своего старика этим маленьким ножичком? Отплатишь мне за все побои и порку?
Снова крутанул мачете, и лезвие на мгновение замерло, направленное на Гвоздаря.
— Что ж, давай.
Он поманил Гвоздаря.
— Врукопашную, парень. Как на ринге.
Оскалил порченые зубы.
— Я твои кишки по полу размажу!
Он сделал выпад, и Гвоздарь дернулся в сторону. Мачете пролетел у самого лица. Отец расхохотался.
— Молодец, парень! Чертовски проворный!
Снова взмахнул, и Гвоздарю обожгло живот. Мачете резанул, но неглубоко.
— Почти такой же проворный, как я!
Гвоздарь отпрянул шатаясь. Порез был неглубокий, бывало и хуже, на работе, но он заставил его испугаться. Отец так быстр, почти такой же смертоносный, как полулюди. Ричард Лопес надвигался, делая короткие выпады мачете. Гвоздарь отступал. Сделал обманный удар своим ножом, пытаясь ударить по руке изнутри, но отец угадал движение и нанес свой удар, попав ему по щеке.
— Все равно медленновато, парень.
Гвоздарь отступил, продолжая бороться со страхом. Стер с лица кровь, которая текла из раны. Он ужасно быстрый. На амфетамине — просто нечеловечески быстрый. Гвоздарь вспомнил, как отец вышел на ринг один против троих, на спор, и победил. Превосходство в силе было на их стороне, но он стоял над ними, потерявшими сознание и изломанными, обнажив окровавленные зубы. Он был прирожденным бойцом.
Отец снова рубанул. Гвоздарь отпрыгнул.
Сосредоточься,сказал он себе.
Отец взорвался вихрем движений. Гвоздарь едва успел ринуться вперед, в мертвую зону, и столкнулся с отцом. Нож выскользнул из мокрой от крови руки. Они упали, Ричард попытался схватить его, но Гвоздарь вывернулся и, вскочив, побежал по коридору. Отец захохотал.
— Ты так просто не убежишь!
Гвоздарь принялся искать нож, но в полумраке его не было видно нигде. Отец двинулся следом. Развернувшись, Гвоздарь побежал. Отец, хохоча, побежал следом. Гвоздарь снова очутился в техническом отсеке. При свете аварийного освещения начал искать что-нибудь, что сошло бы за оружие. Отец ворвался в отсек следом за ним.
— Да уж, экий ты верткий.
Гвоздарь отступал. Чертов экипаж «Полярной звезды», все у них чистенько, нигде ни отвертки, ни ключа гаечного не валяется. Гвоздарь подобрал отвалившуюся панель люка и кинул в отца, но отец с легкостью увернулся.
— И это все, что ты можешь?
Гвоздарь схватил еще одну, но тут посмотрел на то место, откуда она вывалилась. Целая стена из шестерен и гидравлики, пол корабля, ставший теперь стеной. Если он сможет забраться наверх, то спрячется внутри, за техническим люком.
Разбежавшись, Гвоздарь прыгнул на стену и подтянулся. В лежащем на боку корабле все технические люки оказались открыты, и он полез от одного к другому. Поглядел внутрь и едва не заплакал от отчаяния. Нигде нет просвета достаточного, чтобы забраться внутрь, подальше от мачете. Забрался еще выше.
— И куда это ты собрался, парень?
Гвоздарь не ответил. Схватился за огромную шестерню и снова подтянулся. Хлопнул по панели, сдергивая ее, и бросил в отца. Снова промахнулся. Ричард удивленно глядел на него, стоя внизу.
— Думаешь, не смогу забраться и стащить тебя?
Он покачал головой.
— Я-то думал, ты умный парень.
Гвоздарь забрался еще выше.
— Почему бы тебе просто не спуститься и не умереть, как мужчина? Это было бы проще для нас обоих.
Гвоздарь мотнул головой.
— Пойди, доберись до меня, если сможешь.
Снял еще одну панель. Если отец решит лезть, то у него будет шанс попасть ему по голове.
— Хорошо, парень. Я пытался быть хорошим.
Отец ухватился за механизм и протянул руку вверх, хватаясь за другой люк. С мачете в руке лезть ему было неудобно, но он все равно подымался с поразительной быстротой.
Гвоздарь бросил вниз панель. Мгновение ему казалось, что он попадет точно в голову, но тут корабль ударило волной, качнуло, и панель пролетела мимо. Ричард Лопес ухмыльнулся, глядя вверх безо всякого испуга.
— Значит, не настолько ты везучий, парень.
И быстро, словно паук, полез следом.
Гвоздарь забрался еще выше, но дальше лезть было некуда. Повис на огромной шестерне, глядя вниз на отца. Он в ловушке. Ричард Лопес улыбнулся и махнул мачете. Гвоздарь поджал ногу, убирая ее из-под удара. Мачете зазвенел, ударившись о металл.
Гвоздарь заметил мигающий индикатор. И почувствовал прилив надежды. Он у самого пульта управления. Знакомая табличка. БЛОКИРОВКА КРЫЛА. СЛЕДИ ЗА РУКАМИ И ОДЕЖДОЙ.
Гвоздарь ударил по рычагу, а потом по кнопке предохранителя. Как это делал Узел, казалось, целую вечность назад. Поглядел вниз на отца.
— Отпусти меня, папа. Просто отпусти, меня и Ниту.
— Не в этот раз, парень, — ответил Ричард Лопес, хватая его за лодыжку.
Гвоздарь взмолился Норнам, схватился за рычаг включения механизма и спрыгнул. Всем весом переключил рычаг и упал.
Отсек заполнил визг механизмов.
Он врезался в пол. Колено взорвала боль. Визг механизмов внезапно оборвался. Гвоздарь поглядел вверх. Отец повис над ним. Половину его тела затянуло в шестерни выпуска подводных крыльев. Он пытался дотянуться до шестерен, в которые затянуло его руку и ногу. На его зубах показалась кровь.
— Проклятье, — сказал он скорее удивленно. Снова попытался высвободиться. У Гвоздаря пошел мороз по коже. Он уже должен был умереть, так его затянуло в шестерни, но все еще был жив. Боролся. Амфетамины и «кристал слайд» наполняли его безумной энергией, и он не мог осознать своей обреченности. На мгновение, ужасное, Гвоздарю показалось, что отец не умрет. Что он выдернет себя из шестерен и снова бросится на него.
Ричард поглядел на него сверху.
— Иди сюда, парень, — сказал он.
Гвоздарь мотнул головой и отошел дальше. Свободная рука отца снова потянулась к шестерням.
— Какого черта ты натворил?
Он поглядел на шестерни, потом на кровь, стекающую по ним. В свете светодиодных светильников она была почти черной.